29 апреля 1942 года писатель Герман Гессе закончил работу над романом «Игра в бисер». С тех пор прошло три четверти века, а это произведение и ныне перечитывается, на него ссылаются, им обоснуются всевозможные концепции, вплоть до нелепых.
«Игра в бисер» создавалась в мрачные годы фашизма в
Германии и была завершена в 1943-м — переломном году второй мировой войны. В
одном из писем в январе 1955 года Гессе сам говорил, что Касталия была его
отповедью фашизму, попыткой восславить духовность в «чумном, отравленном мире».
В то же время Гессе ставил вопрос о необходимости спасения «духа», о том, что
ради этого спасении интеллигенция должна покинуть свою изолированную Касталию
(иными словами, все ту же пресловутую «башню из слоновой кости») и обрести свое
«служение» в мире практики.
Издана «Игра в бисер» была в нейтральной Швейцарии, где жил Гессе. Интерес к новому большому произведению признанного писателя и мыслителя был чрезвычайно велик. Роман породил противоречивые толкования и острые дискуссии; не всеми, по разным причинам, он был понят и принят, но взволновал он всех читателей. Споры вокруг «Игры в бисер» не утихали и после войны, когда роман впервые стал доступен немецкой публике: значительная противоречивость, несомненно, давала почву для разных толкований. Но вместе с тем пришло широкое признание. Об «удивительном подарке», который Гессе сделал интеллектуальному миру и ему лично своим «великолепно зрелым и богатым романом-монументом», писал Герману Гессе в начале 1945 года его друг Томас Манн. В 1946 году Гессе присудили Нобелевскую премию.
В начале 217 года РИА Новости составило список знаменитых
романов, требующих от читателя терпения и выдержки. Естественно, великий роман
Гессе попал в список: «Для читателей же эта
книга по сей день остается источником сомнений в собственной эрудированности и
интеллектуальных способностях. Сложности возникают сразу на нескольких уровнях
- языковом и смысловом. Повествование ведется от лица историка будущего,
который составляет жизнеописание главного героя. Отсюда довольно сухой,
отстраненный стиль изложения. При этом автор подробнейшим образом воссоздает
картину фантастического мира, в котором происходит действие. Мир этот построен
вокруг ордена интеллектуалов, чьим главным достижением является «игра в бисер»
- некий синтез музыки и математики. На протяжении всего романа читатель
пытается понять принцип игры, но Гессе не дает точного описания правил, а
оставленные им «подсказки» требуют таких глубоких познаний в диалектике,
философии, математическом анализе и музыковедении, что практически лишают
читателя шансов на успех».
В первой главе романа, посвященной истории игры в бисер, Гессе замысловато, но выразительно описал духовный облик своего времени. Этот период он назвал фельетонной эпохой. Нельзя не согласиться с литературоведом Игорем Волгиным, что современный мир есть незаконченная фельетонная эпоха. Это время торжества гламура и СМИ, время, когда творчество вытесняется культурой комментирования. Наши современники не только хорошо знакомы с некоторыми социальными практиками, описанными в этой главе, но и в разной степени погрязли в них. Писатель и переводчик Вячеслав Куприянов прямо заявляет, что в наше время фельетонная эпоха продолжается, она даже усилена.
«Собственно, еще у
древних греков появилась идея, что земная жизнь - это спектакль, поставленный
Богом. А во времена Ренессанса идея мира как двухуровневого театра получила
продолжение. Можно вспомнить также хоть народные вертепы, хоть игру в
солдатики, хоть «Игру в бисер» Гессе...» (художник Гриша Брускин).
Пианист Виктор Ямпольский: «...словами Германа Гессе, вся нынешняя эпоха - это игра в бисер, игра с понятиями из прошлого. Это игра, но не жизнь».
Дмитрий Биленкин к своей фантастической повести «Сила сильных» выбрал эпиграфом цитату из романа «Игра в бисер». Также в повести описывается игра, аналогичная описанной Германом Гессе:
«К счастью, символика и установления Игры были всюду одинаковы, Плеяды просто переняли их у землян, поскольку без Игры и её разработанного на Земле метаязыка нельзя сформулировать, тем более решить ни одну сколько-нибудь сложную проблему. Давно, очень давно было замечено внутреннее родство математики, логики, музыки, языка, обнаружена сводимость этих средств описания, выражения, моделирования действительности к единому смысловому ряду, благо, всё это были знаковые системы, сети, в которые человек улавливал мир изменчивых сущностей. Но обобщенный образно-понятийный метаязык, нерасторжимо соединивший науку с искусством, удалось создать лишь к середине четвёртого века третьего мегахрона. Тогда и возникла Игра, как её обычно называли (возможно, то была дань уважения тому древнему писателю, Г. Гессе, который в одном из своих романов придумал нечто похожее, хотя ему самому идея такой Игры сущностями виделась сугубой отвлеченностью от дел практических и насущных)».
Подготовила Галина Владимировна Рязанова
Комментариев нет:
Отправить комментарий