Писатель, палеонтолог, футуролог Иван Ефремов

 

23 апреля 1908 года (115 лет назад) родился советский писатель-фантаст, палеонтолог Иван Антонович Ефремов.

Родился Иван Ефремов 23 (по другим сведениям – 22) апреля 1908 г. в деревне Вырица Царскосельского уезда Петербургской губернии.

Отец Ивана Ефремова, Антип Харитонович, из простого крестьянина выбился в купцы, получил чин титулярного советника. После революции 1917 года и развода родителей будущему писателю пришлось поменять отчество и стать Иваном Антоновичем, чтобы не привлекать внимание принадлежностью к зажиточному классу.

Мать Варвара Александровна занималась детьми, большую часть времени уделяя младшему Васе. Брат рос болезненным, и семья в 1914-м переехала в украинский Бердянск. Там Иван пошел в гимназию.

Способности Ефремова проявились достаточно рано: в четыре года он научился читать, в шесть — познакомился с творчеством Жюля Верна и полюбил книги о землепроходцах, мореплавателях и учёных.

Учёбу пришлось совмещать с заработком на жизнь: Ефремов работал грузчиком, пильщиком дров, помощником шофёра, затем шофёром в ночную смену.

С началом гражданской войны Ефремов попал на фронт, получил контузию и всю жизнь слегка заикался. Демобилизовавшись, перебрался в Петроград, работал грузчиком, шофером, окончил школу. В свободное время запоем читал, помимо художественной литературы, книги по биологии, зоологии и теории эволюции.

В 1923 году он сдал экзамены на штурмана каботажного плавания при Петроградских мореходных классах и, после окончания школы, весной 1924 года уехал на Дальний Восток.

В 1924 году поступил в университет на биологическое отделение, поскольку в те годы у Ефремова появился интерес к зарождающейся науке палеонтологии.

В 30 лет защитил докторскую диссертацию, затем совершил ряд экспедиций, в том числе в пустыню Гоби.

По материалам этой экспедиции написаны книга «Дорога ветров» (1956 г.) и труд «Тафономия и геологическая летопись» (1950 г.).

Всего Ефремов участвовал в 31 экспедиции (в 26 из которых был начальником экспедиции), и многие были поистине экстремальными. В 1931-м они вдвоем со следопытом-нанайцем уложили в рюкзаки «дневники, маленькие, для микроскопического исследования образцы пород, карты» - и семь дней топали по амурской тайге вообще без еды, по грязи, мху и непролазным зарослям, на каждом шагу рискуя сломать ноги (что в этих условиях обернулось бы верной смертью). Ослабев до ужаса, Ефремов все-таки лазил на обрывы, отбивал образцы, вел дневниковые записи. А несколько лет спустя отправился с экспедицией в сплав по реке: «170 километров порогов, смертельно опасных при низкой осенней воде». Добрался до места назначения - но тут на Якутию обрушилась зима, и участникам экспедиции пришлось протаптывать дорогу для оленей (толщина снежного покрова местами достигала двух метров). Полезные ископаемые в местах, толком не нанесенных ни на какие карты (да-да, тех самых «белых пятнах») искали при температуре -50 градусов; от мороза деревянные рукоятки геологических молотков крошились, а все металлические приборы приходилось обшивать кожей, иначе к ним нельзя было прикоснуться. К тому моменту, как экспедиция вернулась, все считали ее погибшей…»

На должности начальника экспедиции Иван Антонович не прозябал, иногда рискуя жизнью. Например, спускаясь в старые шахты в Башкирии.

«В брошенные шахты я обычно спускался прямо на канате, закрепленном за лом, вбитый в край воронки, образовавшейся вследствие осыпания земли вокруг устья шахты, — вспоминал И. А. Ефремов. — Спуск производили коллектор и рабочий. На конце каната привязывалась палка, обычно ручка от кирки, закрепленная в большой петле. Я пролезал в петлю, усаживался на палку и, держась руками за канат, пятился назад в воронку шахты. В самой шахте нужно было все время отталкиваться ногами от стенки шахты, так как канат полз по одной из стенок, а не был закреплен в центре над шахтой. Подъем производился в обратном порядке. В этом случае приходилось как бы идти по стенке шахты лицом вперед, что менее неприятно. Были случаи, когда из особенно глубоких шахт мои помощники были не в силах вытащить меня обратно и извлекали только при помощи лошадей. Огромная сеть выработок под землей нередко не могла быть обследована за один раз, и я проводил в подземных работах дни и ночи, иногда по трое суток не выходя на поверхность. Помощники мои обычно отказывались спускаться вместе со мной из страха перед обвалом…».

Аркадий Стругацкий рассказывал такую историю. «Ефремов откомандирован с экспедицией в Якутию на поиски новых месторождений золота. Была война, и золото нужно было позарез! У него под командованием состояло несколько уголовников. Экспедиция вышла на очень богатое месторождение, они взяли столько, сколько смогли взять, и отправились обратно, причём Иван Антонович не спускал руки с кобуры маузера. Как только добрались до Транссибирской магистрали, на первой же станции связались с компетентными органами. Был прислан вагон, и уже под охраной экспедицию повезли в Москву. По прибытии с уголовниками сразу расплатились или посадили их обратно, вот уж не знаю. А Ивана Антоновича сопроводили не то в институт, от которого собиралась экспедиция, не то в министерство геологии. Там прямо в кабинете у начальства он сдал папку с кроками (чертежами участков местности. - Ред.) и всё золото. При нём и папку, и золото начальство запихало в сейф, поблагодарило и предложило отдыхать. На следующий день за Ефремовым приезжает машина из компетентных органов и везёт его обратно, в тот самый кабинет. Оказывается, за ночь сейф был вскрыт, золото и кроки исчезли…»

В 1935 году Ефремов стал кандидатом биологических наук. В 1937 году экстерном закончил Ленинградский горный институт. В 1941 году стал доктором биологических наук, написав диссертацию о наземных беспозвоночных. В это время Ефремов уже переехал в Москву.

В соавторстве с А. П. Быстровым написал монографию по остеологии и анатомии эотриасового лабиринтодонта. Впоследствии оба автора были удостоены почётных дипломов Линнеевского общества (Англия).

«Природа щедро одарила Ефремова, — писал палеонтолог П. К. Чудинов. — Он был красив строгой мужской красотой. Не был суетлив, не делал лишних движений, никогда не спешил. Ходил легко и бесшумно. В его облике было нечто особенное, заставлявшее внимательных встречных прохожих смотреть вслед. В нем как бы воплотился лондоновский „великолепный экземпляр человеческой природы“. Однако в сочетании этих чисто внешних данных с чертами характера, интеллектуальной и человеческой сущностью он более представляется олицетворением чеховского идеального образа…»

А потом Ефремов заболел неизвестной болезнью, от которой у него раз в несколько лет начиналась лихорадка. Шла война, и его как доктора наук забронировали и держали в глубоком тылу. Именно тогда, от вынужденного безделья, он и начал писать рассказы. И на них мгновенно обратил внимание классик советской литературы Алексей Толстой, автор «Аэлиты» и «Гиперболоида инженера Гарина», пригласивший Ефремова к себе в больничную палату (он уже был тяжело болен, жить оставалось два месяца). «Рассказывайте, когда вы сумели выработать такой изящный и холодный стиль?» - спросил Толстой. А после визита к Алексею Николаевичу Ефремова приняли в Союз писателей, куда пробиться было не так-то просто. Причем Ефремов даже не писал заявления - его приняли без его ведома, просто поставив перед фактом!

И началась блестящая писательская карьера. Его книги и сегодня производят очень сильное впечатление, вызывают желание с ним спорить и им восхищаться.

Поначалу рассказы Ефремова (первый, «Встреча над Тускаророй», опубликован в 1944 г.) носили «прикладной прогностический» характер — в рассказе «Алмазная труба» (1945 г.) писатель предсказал обнаружение алмазных месторождений в Якутии. Однако славу философа-футуролога и родоначальника советской научно-социальной фантастики он приобрёл после выхода в свет утопии «Туманность Андромеды» (1957 г.) и антиутопии «Час быка» (1968 г.).

Оба романа благодаря масштабности описываемой картины мира стали в истории научно-фантастической литературы революционными, а «Час быка» (впервые опубликован с купюрами в журнале «Техника — молодёжи») с его антитоталитарным пафосом — ещё и «провокационным», почти «антисоветским».

Ефремов обладал удивительной способностью к предсказаниям. Он, например, догадался, что в пустыне Гоби должно находиться кладбище динозавров, снарядил туда экспедицию - и действительно нашел целую россыпь бесценных костей. Во время войны написал рассказ «Алмазная труба», в котором геологи находили месторождение алмазов на Сибирской платформе, - и несколько лет спустя месторождение было обнаружено в каких-то 300 километрах от места, указанного в рассказе! Он предсказал еще открытие месторождения ртути в Горном Алтае, сложный рельеф дна океана, покрытого хребтами и разломами (до Ефремова дно считали равниной). В роскошной повести «Звездные корабли» ученые находят череп и портрет инопланетянина рядом со скелетом динозавра (инопланетянин на них охотился). В «Тени минувшего» обнаруживаются «фотографии» динозавров, чудесным образом запечатленные в ископаемой смоле и способные порождать трехмерные миражи. Нет, черепов пришельцев и фотографий динозавров мы пока не нашли. Но именно эти рассказы в итоге вдохновили физика Юрия Денисюка, ставшего одним из создателей практической голографии.

Исследователь Альберт Сайфутдинов в своей книге приводит и другие предсказания Ефремова. В рассказе «Голец Подлунный» (1944) Ефремов предположил, что в Центральной Сибири жили первобытные люди, - а в 1982-м там нашли стоянку людей, живших два с половиной миллиона лет назад. В одном интервью 1960 года обмолвился, что в будущем будут созданы электронные библиотеки, - и вот, пожалуйста, мы все сегодня ими пользуемся. В «Часе быка» предложил идею «миниатюрных твердотельных кристаллических информационных накопителей» - что это, если не современные флэшки и карты памяти? В «На краю Ойкумены» персонажи, живущие примерно в X веке до нашей эры, совершают дальние путешествия; современникам Ефремова такое казалось совершенно невероятным, но Тур Хейердал впоследствии доказал, что на примитивных плавсредствах можно было забраться куда угодно… И так далее, и так далее.

Знания Ефремова позволили создать новую науку тафономию – учение о закономерностях сохранения остатков ископаемых организмов в слоях осадочных пород. Несмотря на то, что труд был написан в 1943 году, опубликован текст спустя пять лет по окончанию войны.

Основным условием для публикации была необходимость подтвердить ее выводы материальными доказательствами. После своей экспедиции в Монголию Ефремов представил их в виде нескольких вагонов костей динозавров. Для их поиска и раскопок ученый пользовался разработанной им теорией, описанной в труде по тафономии. Стоит особо отметить, что незадолго до него там же безуспешно отработали американские коллеги.

После такого успеха зарубежные учебники и справочники по палеонтологии указывают Ивана Ефремова как основоположника современной палеонтологии.

Научные труды Ефремова были признаны властью. Это выражается в правительственных наградах. Дважды ученый представлялся к ордену Красного Трудового Знамени, также был награжден Сталинской премией за свой труд по тафономии.

Еще при жизни был признан зарубежными коллегами, что явилось поводом для обвинений в предательстве уже после смерти. Но, несмотря на это, его имя не было опорочено в глазах советских граждан. Книги Ефремова переиздавались в СССР и издаются сейчас, что свидетельствует о популярности автора и актуальности его трудов.

Ефремов полагал, что человек, как существо мыслящее и наделенное памятью, а не только рефлексами, в состоянии переступить этап биологического развития. И в перспективе земная цивилизация поставит на первое место общественные и социальные ценности.

Иван Ефремов ушел из жизни в октябре 1972 года, за несколько часов перед этим консультировал коллегу по диссертации. Причиной смерти, по словам вдовы Таисии, стал сердечный приступ. Тело усопшего на 2-ой день кремировали, и этот факт почему-то вызвал подозрение у КГБ.

Через месяц после смерти Ивана Ефремова сотрудники КГБ СССР провели в его квартире обыск. Существуют сведения, что писатель и его жена подозревались в шпионаже в пользу Великобритании. По факту смерти КГБ СССР было заведено уголовное дело, которое было прекращено 4 марта 1974 года.

Прах Ивана Ефремова захоронен на кладбище в Комарово, под Санкт-Петербургом. На могиле установлена базальтовая плита, а на ней - многогранник из минерала лабрадорит с высеченными именем и датами рождения и смерти.