422-я (81-я гвардейская)
стрелковая дивизия находилась под командованием Михаила Степановича Шумилова не
с первых дней Сталинградской битвы, но основную славу приобрела в составе 64-й
армии. К счастью, сохранились воспоминания командира дивизии – Ивана Константиновича
Морозова – о Шумилове-командире. Оценка подчинённых говорит о полководце порой
больше, чем монографии историков.
В ночь с 13 на 14 сентября 422-я стрелковая дивизия по приказу командующего фронтом была сменена стрелковой дивизией полковника Еременко и, совершив марш, влилась в состав 64-й армии генерала М. С. Шумилова.
Помню ночь 13 сентября 1942 года. У самого берега Волги, в добротно сработанном саперами блиндаже, встретил меня командарм Шумилов, среднего роста, крепкий и уже седой человек, старый большевик, командир партизанского отряда в годы гражданской войны, опытный военачальник.
Его армия обороняла юго-западные подступы к Сталинграду. Помню, как при члене Военного совета дивизионном комиссаре К. К. Абрамове Шумилов говорил:
— Армия отсюда не уйдет, пока в ней есть хоть один батальон, хоть один патрон на солдата, пока жив в ней хоть один коммунист.
Он сдержал свое слово. Ничто не могло сдвинуть этого кряжистого советского генерала и его армию с земли, на которой они стояли. Это к нему, к Шумилову, привели впоследствии командующего разгромленной 6-й немецкой армией фельдмаршала Паулюса.
Командарм шутил:
— Так ты что же, подполковник, когда пришел с полнокровной дивизией, тогда, значит, прямо в армию генерала Толбухина. А когда навоевался, ко мне? И уже серьезно продолжал:
— Это хорошо, что к генералу Толбухину попал. Федор Иванович воевать мастер, и большой. Да и вы, я слышал, воевали хорошо.
Он развернул газету «Известия»:
— Читал я тут про 422-ю дивизию статью корреспондента Кудреватых. Крепко он ее расписал.
Командарм показал статью. Жирным красным карандашом были подчеркнуты итоги наших боев, о которых писал корреспондент. Мне бросились в глаза эти строчки: «Десять суток не стихал бой. Гитлеровцы пытались проделать в боевых порядках дивизии широкую брешь и выйти к Волге, но понесли огромные потери и ничего не добились. Три немецкие и одна румынская дивизии.
Более шести тысяч только убитых солдат и офицеров, 60 сожженных и подбитых танков и броневиков. Таковы первые показатели боевой выучки Дальневосточной дивизии».
Командарм еще раз оглядел меня и подошедшего комиссара дивизии Ивана Шестакова и сказал:
— А теперь прошу ближе к карте. 12 и 13 сентября немцы силами 29-й моторизованной, 14-й танковой и частью сил 94-й пехотной дивизий прорвали оборону армии на ее правом фланге в направлениях: Зеленая поляна — авторемонтный завод, высота 145,5 — Лапшин сад и вышли к Волге на фронте Купоросная балка — авторемонтный завод. Не раз битая моторизованная дивизия немцев перешла к обороне на фронте от правого берега Волги до восточных скатов высоты 145,5 — Лысой горы.
Ваша задача: на рассвете 14 сентября атаковать противника в направлениях: железная дорога — Купоросное и шоссейная дорога — юго-западная окраина Ельшанки. Левее вас немцев атакует 36-я гвардейская дивизия полковника Денисенко.
Ближайшая задача 422-й дивизии — прорвать оборону, уничтожить противостоящие силы врага и овладеть рубежом авторемонтный завод — роща «Квадратная» и роща «Топорная».
Полк майора Александра Сорокина подходил и готовился к атаке в направлении: шоссейная дорога на Ельшанку — роща «Квадратная» — Лысая гора.
Артиллеристы капитана Александра Обухова, майора Михаила Евсеева и подполковника Богушевича с ходу занимали огневые позиции.
Саперы и пехота построились в боевые порядки и без русского «ура» перешли в атаку, прорвали оборону противника на участке правый берег Волги — роща «Квадратная», разгромили до полка 29-й моторизованной дивизии немцев и овладели заводом, рощами «Квадратная» и «Топорная».
Гитлеровцы бросались в контратаки, стремились сбросить нас в Волгу. Они пугали нас: «Рус, буль-буль!». Но в ответ гремели залпы всех видов оружия.
И слышалось:
— Не пить вам, гадам, воды из нашей великой Волги!
После трехдневных ожесточенных боев дивизия 16 сентября перешла к обороне. Мы отвоевали у врага 2—3 километра, но это для нас было большой победой. А затем 422-я стрелковая дивизия и ее сосед слева— 36-я гвардейская дивизия начали пробиваться на соединение с дивизией Батюка, дравшейся на Мамаевом кургане, но расстояние между нами и Батюком почти не сокращалось, нас по-прежнему разделял Ворошиловский район и центр города. В этих боях воины-дальневосточники проявили новые образцы мужества и героизма.
Старший лейтенант Рутман вступил в единоборство с фашистским «мессершмиттом». Советский офицер был вооружен всего лишь ружьем ПТР. Гитлеровский летчик сбросил на окоп старшего лейтенанта несколько бомб, обстрелял его из пулемета. Но Рутман продолжал бить по самолету до тех пор, пока «мессершмитт» не вспыхнул и не рухнул в сад Лапшина.
Заслуженной славой пользовался снайпер нанаец из села Бичи Хабаровского края сержант А. Г. Самар. За 70 суток он истребил 299 гитлеровцев.
В 13.00 24 октября я, а также командиры соседних дивизий, полковник Денисенко и полковник Куропатенко, и командир подходящего 7-го стрелкового корпуса генерал Горячев на наблюдательном пункте юго-запад- нее Бекетовки и Старой Отрады в присутствии генерал- лейтенанта Попова получили подробный устный боевой приказ командарма генерала Шумилова.
Нам стало известно, что гитлеровское командование готовит удар по 62-й армии генерал-лейтенанта Чуйкова с целью разгромить ее и сбросить в Волгу. Наша дивизия и 7-й стрелковый корпус должны были ударом в направлении Зеленая Поляна — Песчанка разбить врага в районах севернее рощ «Квадратная» и «Топорная» — совхоз «Горная Поляна» и к исходу дня овладеть хутором Андреевским и высотой 145,5 (Лысой горой). Главное, подчеркнул командарм Шумилов, требуется любой ценой отвлечь на себя силы, сосредоточенные против 62-й армии.
Удар нашей дивизии и корпуса генерала Горячева был неожиданным для врага. Мы овладели высотой 145,5 и успешно продвигались на северо-запад в направлениях: Купоросное, хутор Андреевский, Зеленая Поляна, Песчанка, отражая яростные контратаки 295-й, 71-й и частично 100-й пехотной и 29-й моторизованной дивизий немцев.
Противник то отходил, сопротивляясь, то, подтянув резервы, контратаковал, стремясь остановить продвижение нашей дивизии и бригад генерала В. В. Тихомирова, полковника Н. 3. Галай и полковника Ф. П. Бережного корпуса генерала Горячева.
Когда мы освободили безымянные высоты на подступах к хутору Андреевскому и Зеленой Поляне и когда наш боевой порядок образовал дугу, упирающуюся своим правым концом в шоссейную дорогу у рощи «Квадратной», а левым — в высоту 145,5, имея ширину у основания дуги до 5 километров, у вершины — 3, противник обрушил на нас огонь более ста орудий, а после артналета бросил в контратаку около 100 танков и приблизительно две пехотные дивизии.
Танки прорвались через наши боевые порядки, но в глубине обороны уничтожались противотанковой артиллерией. Оторвавшаяся от своих танков, пехота врага цепь за цепью шла в контратаку. Советские солдаты и матросы в бушлатах и бескозырках огнем и штыком не только остановили, но и отбросили оккупантов назад. Ценой больших усилий нам удалось удержаться на завоеванных позициях.
Немцы в течение ночи подтянули резервы, создали превосходство в пехоте и танках и заставили нас отойти на прежние позиции. Но победа была на нашей стороне. Мы не только отвлекли на себя силы противника от 62-й армии, но и нанесли ему потери и заставили на нашем направлении перейти от активных наступательных действий к обороне.
...Осень вступала в свои права. Отсвечивала позолотой листва, израненные пулями и осколками, клонили ветви к земле яблони и вишни в саду Лапшина, Начинались дожди. Хмурой и неприветливой выглядела Волга.
Тяжело было воевать, но по-прежнему днем и но- чью уничтожали мы гитлеровцев из винтовок, автоматов и пулеметов. Днем и ночью не смолкали залпы артиллерии бронепоездов. Частыми ночными атаками изматывали мы трусливые души фашистов. Немцы стали даже покорнее. Пленные солдаты и офицеры реже стали кричать: «Хайль Гитлер!». Теперь от них все чаще можно было услышать: «Гитлер капут!»
На нашем участке фронта немцы все глубже зарывались в землю, устраивались на зиму в подвалах разрушенных зданий.
До самого завода им. Куйбышева снайперы, бронебойщики и пулеметчики стрелкового полка майора Василия Фирсова не пускали гитлеровцев за водой к Волге.
Реже бороздили сталинградское небо нахальные «мессеры». На них нагнали страху последователи капитана Рутмана — снайперы противотанковых ружей, расположившиеся по всей полосе дивизии. Не снижались теперь гитлеровские хищники ниже тысячи метров, не парили свободно в воздухе и не шныряли они, как раньше, по балкам.
Южную часть поселка Купоросное и кожевенный завод немцы превратили в крупный узел обороны, с десятками орудий прямой наводки и пулеметами, направленными на юго-восток — в сторону правого берега Волги, на юг — вдоль шоссейной дороги и на юго-запад — на рощу «Квадратную». Они изрыли траншеями высоту 145,5 (Лысую гору) до самой Волги. Все овраги и особенно балку Купоросную они превратили в противотанковые рвы. Пленные, захваченные 28 октября, показали, что гитлеровцы готовились зимовать.
* * *
26 октября 1942 года в нашу дивизию на запасной наблюдательный пункт, расположенный на втором эта- же домика, с заложенными кирпичом и оборудованными под амбразуры для наблюдения и стрельбы окнами, прибыли начальник Генерального штаба Советской Армии генерал-полковник Василевский, заместитель командующего фронтом генерал-лейтенант Попов, командующий 64-й армией генерал Шумилов, член Военного совета армии дивизионный комиссар Абрамов и член Военного совета 57-й армии бригадный комиссар Субботин, который был нашим шефом. Он приехал похлопотать у генералов Василевского и Попова о нашем возвращении в армию генерала Толбухина.
Здесь же я увидел заместителя по политической части командующего бронетанковыми войсками 64-й армии старшего батальонного комиссара Гавриила Марченко. Разве можно не упомянуть об этой встрече? Да еще какой — под Сталинградом!
Я был рад, что мой подшефный, в прошлом курсант кавалерийской школы Гавриил, стал крупным политработником.
— Довольно вам: расцеловались, как девчонки,— остановил нас с Марченко командарм Шумилов.— Ждет генерал-полковник.
Генералы прибыли проверить готовность и умение 422-й дивизии прорывать глубоко эшелонированную оборону с заводскими постройками, приспособленными под артиллерийские и пулеметные огневые точки, закреплять захваченные рубежи и отражать контратаки противника.
Выслушав мой короткий доклад о противнике, пере-шедшем к обороне, о состоянии частей, их обеспечении и готовности к выполнению задач командования, генерал Василевский спросил у Шумилова:
— Можно ли надеяться, что 422-я дивизия выполнит задачу командования, если мы усилим ее требуемыми средствами?
— Да,— ответил генерал Шумилов.
— Разрешите поставить задачу командиру дивизии?
— Разрешаю,— ответил Василевский.
— Комдив, слушай. Противник силами до полка мотопехоты создал узел сопротивления от поселка Купоросное до шоссейной дороги; имея в тылу батальонный район в кожевенном заводе и других зданиях. Этот узел мешает нашему выходу в Ворошиловский район Сталинграда.
Слева наступает полк 36-й гвардейской дивизии с задачей обеспечения вашего левого фланга до выхода вашей дивизии к кожевенному заводу.
Ваша задача: прорвать оборону немцев на фронте Волга — роща «Квадратная», овладеть поселком Купоросное, включая и кожзавод.
Готовность — в 5 часов, 28 октября. Атака по особому распоряжению.
В 9 часов утра, 28 октября, после ЗО-минутной артиллерийско-минометной обработки сильно укрепленного узла немецкой обороны и заключительного залпа минометов, советские танки с десантами, за ними пехота стремительной атакой прорвали оборону гитлеровцев и овладели южной частью поселка Купоросное, а через несколько минут, преодолев балку, завязали бой за кожевенный завод.
Разгромив до батальона моторизованной пехоты в балке и южной части поселка Купоросное и развивая наступление вдоль правого берега Волги на север, батальоны старших лейтенантов Антонова и Гужвы атаковали противника с северо-востока от берега Волги на юго-запад, навстречу батальонам капитанов Степана Титаренко и Сергея Боровика.
Тесно взаимодействуя, эти батальоны окружили кожевенный завод, а в нем и в соседних помещениях более батальона мотоциклистов и аэродромной охраны. Через час ожесточенно сопротивляющийся гарнизон был уничтожен. До полутора сот солдат и офицеров попало в плен.
Выполнив боевую задачу, полки майора Василия Фирсова и майора Александра Сорокина, танкисты полковника Малышева и саперы капитана Бориса Тарасенко перешли к обороне.
Гитлеровский генерал Лейзер спешно бросал свои резервы в контратаку с целью возвращения потерянных позиций, но успеха не добился.
В конце октября, отразив все попытки немцев возвратить потерянные рубежи, части дивизии закрепились по южному берегу балки Купоросная. А в начале ноября 422-я дивизия передала занимаемые позиции корпусу генерала Горячева, сосредоточилась в районе Сарепты и Красноармейска и вошла в состав 57-й армии генерала Ф. И. Толбухина.
Не теряя времени, дивизия приступила к боевой и политической подготовке.
Морозов, И. К. От Сталинграда до Праги. Записки командира дивизии / И. К. Морозов. – Волгоград : Нижне-Волжское книжное издательство, 1976. – С. 55-61.
Комментариев нет:
Отправить комментарий