Сетевая акция «Летописцы казачьей
жизни», инициатором и организатором которой является наша библиотека,
продолжается. На официальной странице мероприятия в социальной сети ВКонтакте ежедневно
появляются публикации, посвящённые писателям, поэтам, писавшим о казаках,
собирателям казачьего фольклора.
Предлагаем вашему вниманию
публикацию, подготовленную для акции сотрудником нашей библиотеки.
Николай
Сухов
КАЗАЧКА
Отрывок из романа
Снаружи было все как будто по-прежнему.
Невзрачные с камышовыми и соломенными крышами
хаты, изредка небольшие, под железом, домишки, как и два года назад, до войны,
понуро глядели в кривые, заросшие репьями и лебедой улицы, лепились под
солончаковым склоном — летом защита от знойного суховея, а в зиму — от
метельного снегопляса. Степная мелководная речка, в осочных заводях которой
жирели лягушки, в июльскую жару все так же пересыхала, обнажая на перекатах
песчаные косы, а по осени, ежели хмурое небо расплещется дождями, полнела,
вздувалась илистой мутью. По воскресным дням и всяким иным малым и большим
праздникам, отмеченным в святцах кругом и полукружьем, звонарь все с тем же
рвением звонил в колокола, сеял над хутором то заупокойно-грустные, то веселые
под пляс переборы, а люди вереницами шли в церковь и ставили святителям
дешевенькие свечи. Старик Березов по-прежнему, к великому изумлению людей,
ловил на перекрестках попа, кричал ему всякие непристойности, и тот, подбирая
полы, сломя голову бежал мимо.
Все, казалось, было так же.
Но так было только снаружи.
А внутри хат и домишек, отгороженных от мира
плетнями и заборами, уже по-иному кружилась серенькая, невеселая, суетливая
жизнь. На прошлой неделе к Бабе-казак пришел служивый. С фронта. Несказанно
обрадовалась баба, признав в заволосатевшем старике, неумело прикрывавшем
двери, своего долгожданного. От радостного перепуга грохнула на пол чашку —
собирала полудневать, бросилась навстречу, но вдруг ахнула и побледнела:
служивый заторопился к ней, выронил костыль и загремел подкованным сапогом, запрыгал
на одной ноге — другую ногу оторвало снарядом. Затряслась баба в судорогах,
взвыла, как по мертвому, запричитала. Дождалась работничка!..
Трехпалый Фирсов незадолго перед тем получил из
действующей армии письмо, уведомлявшее о том, что сын его, урядник 31-го
казачьего полка — кто в хуторе не знал удалого забубенного казака Прошку
Фирсова! — на бранном поле пал смертью героя, защищая от басурманов царя,
отечество и веру. Моисеев уже с полгода не получал от брата Григория,
находившегося на турецком фронте, никаких вестей, и кто-то пустил слух, что его
под Эрзерумом якобы захватили в плен. И так почти в каждой семье.
Из всего хутора лишь к отцу Евлампию да к
Абанкиным не приставали никакие беды.
Правда, у попа теперь больше стало «забот»:
каждый день, а то на дню и два раза, утром и вечером, служба — акафисты,
молебны, сорокоусты; поминания за здравие, за упокой. Но зато больше стало и
жертвенных приношений: баранчики живьем, окорока, зерно… Женщины с тайными
надеждами и страхом шли в церковь, несли последние копейки, вымаливая жизнь
сыновьям, мужьям, братьям. Но война нещадно метила то того, то другого.
Абанкины же все жарче раздували кадило, все шире
разворачивали дело — отечеству на пользу, себе на утешение, а ближним на
зависть. Одни лишь поставки сена стали загонять в их кошель такие барыши, какие
и не снились Петру Васильевичу. Земли у казаков — уйма. Хуторской юрт вокруг
хутора — не на один десяток верст. Оделся колосистым аржанцом, пахучим
непролазным донником, повителью. Скачет по нему низовой бесшабашный ветер;
гоняет взад-вперед ковыльные, выкоханные на приволье травы. В степь, в самую
глубь зеленого колышущегося безбрежья завезли Абанкины травокоски, пресс,
конные грабли — и от баб-жалмерок нет отбоя: «Петро Васильич, бери паи. Однова
травам гибнуть — некому косить». Петр Васильевич — человек покладистый. Зачем
же, в самом деле, такому добру гибнуть. Нельзя гибнуть — бог накажет. И брал за
бесценок редчайшие сенокосные угодья, зарабатывал почет благодетеля, получая от
людей «за выручку» спасибо. От зорьки и до зорки трещали в полях травокоски,
росли на полысевших участках стога сена; пресс без устали выбрасывал
двухпудовые, туго стянутые проволокой кипы, и на станцию, торопясь к поездам,
день и ночь катили парные фургоны.
Сам окружной атаман генерал Груднев как-то
проезжал мимо хутора и заглянул к Петру Васильевичу, поблагодарил его от лица
службы за примерное на пользу войны и отечества радение. Этим и прославил его
на весь округ.
Петр Васильевич уже настолько свыкся с положением
хозяина хутора — да и только ли хутора! — что ему теперь казалось: так было
всегда и иначе не могло быть. А ведь старожилы помнят, как лет двадцать с
лишком назад Петро Абанкин (в то время «Васильевичем» его еще не величали)
уходил от отца с пустыми руками, почти ни с чем. Но руки у него были хоть и
пустые, но, как потом оказалось, на редкость хваткие.
Поселился он в конце юрта, вдали от хутора, где
редко кто из казаков пользовался землей, — на телеге о трех колесах не очень-то
расскачешься. Первые годы жил как отшельник, в гостях у журавлей и всякой
перелетной птицы. За пустяковую плату снимал паи, сеял хлеб, выгуливал на
раздольных пастбищах скот. Но это было лишь на виду у людей, не главное.
Главное же, что от людей было скрыто, — это то,
что почти каждую неделю тайком (да и кто там видит в степи!) ездил он в Елань,
на базар, иногда — в Три Острова, а то и в Балашов. Хуторяне туда не ездили.
Нешто в Елань, да и то в кои веки. С окрестных хуторов бродит по степи разная
поблудная скотина: то телка, спасаясь от слепней, отобьется от стада, то
корова, то лошадь, а то и быки, когда заснет беспечный плугатарь. Пристанет
животина к Абанкину табуну (не пристанет сама — так табун под кнутом хозяина к
ней «пристанет», это случалось чаще), а ночушкой Петро подхватывал ее и — с
богом в путь-дорогу. Через денек какой, а ежели — в Балашов, то через два, он
уже там, на месте, на базу у мясника или у барышника, хлопал жилистой загорелой
ладонью по рыхлой купеческой, выбивал рубли и полтины.
Правда, молва об этом ходила по хуторам. Но ведь
известно: не пойман — не вор. А язык — мясо, да еще и без костей, наговорить
все можно. Через несколько лет неподалеку от пруда, в степи, вырос дом под
черепичной крышей — в солнечный день разноцветные плиты верст за пять бросались
в глаза. Пряслами да плетнями огородил его Абанкин, наставил сараев, амбаров —
будто крепость выстроил. Вскоре у промотавшегося барина купил вечный участок.
Хоть и без того земли хватало, но ведь на душе как-то легче, когда в шкатулке
лежит купчая на вечность — бумага, с печатями и подписью нотариуса. Появились
работники, сперва сезонные, потом и годовые. И уж не стал Петр Васильевич
умножать грехи, неудобно теперь было — от батраков не скроешься, да и не к
чему: колесо пустил в ход, завертелось оно все быстрее и размашистей и уж — кто
знает! — остановится ли когда-нибудь?
К старости Петру Васильевичу захотелось людского
внимания, почестей — не всегда ведь жить отшельником. Кому не любо поглядеть,
как перед тобою смахивают шапки, раскланиваются в пояс! И вот уже десяток лет в
богатой Хомутовской улице, затмив домишки соседей, красовался круглый
пятикомнатный дом Абанкиных, с резным расцвеченным карнизом, фигурчатыми
водостоками, балясами и со всеми теми украшениями, на которые хватило фантазии
у лучшего станичного столяра.
Источник:
Сухов, Н. В. Казачка [Текст] : роман / Н. В.
Сухов. - Волгоград : Издатель, 2004. - 542 с. : 1 л. портр.
Николай Васильевич Сухов (22 мая 1904 – 26
февраля 1993) родился в небольшом степном хуторе Завязка (ныне Киквидзенский
район Волгоградской области). С этого хутора, по словам самого писателя,
списаны во многом казачьи хутора в его произведениях. Поэт Василий Макеев в
статье «Казачка» - роман из любимых» называет местом рождения Николая Сухова
станицу Преображенскую Хоперского округа Области Войска Донского.
Рос Сухов в трудовой многодетной семье. Василий
Макеев вспоминает: «…в детстве, как он приговаривал, «для тепла рядом с быком
спал», с пятнадцати лет работал плугатором, в армии, как и положено казаку,
служил кавалеристом». Учиться ему пришлось с большими перерывами. В 1920-1921
гг. 16-летний юноша, по тем временам довольно грамотный, работал секретарём
народного суда в станице Преображенской (ныне п. Киквидзе). В 1923 г. в станице
Новоаннинской открылась средняя школа второй ступени, и Николай возобновил
учебу, поступив в 7-й класс. Закончил школу только в 22 года. Именно тогда у
него сформировалось желание стать профессиональным писателем.
Литературной деятельности предшествовала работа в
Сталинграде: на заводе им. Ильича будущий писатель шлифовал цепи, а на «Красном
Октябре» в бригаде грузчиков обслуживал мартеновские печи.
Осенью 1928 г. Сухов поступил в Московский
редакционно-издательский институт. Но окончить его в срок не удалось, так как в
1932 г. с последнего курса его направили на редакционную работу в краевое
издательство Свердловска. Там он проработал около года. И с отличной
характеристикой, данной ему П.П. Бажовым, вернулся в Москву, где получил диплом
о высшем образовании с пометкой о досрочном окончании института. В Москве
писатель долго не задержался и в 1934 году приехал в Сталинград.
Главная тема всего творчества Николая Сухова —
тема малой родины. О родной донской земле все произведения писателя.
В 1935 году выходит первая книга Н.Сухова —
«Донская повесть», написанная очень быстро — за два месяца.
События гражданской войны («Донская повесть») и
коллективизации на Дону («Наташина жалость») полны напряжения и драматизма.
Действие обеих повестей почти не выходит за рамки казачьего хутора.
В годы Великой Отечественной войны Николай Сухов
служил корреспондентом военной газеты «Армейская правда», побывал в Польше,
Чехословакии, Германии.
Роман «Казачка», начатый до войны, писался долго.
Идею романа в бытовом варианте писателю подсказала его мать и близкие хуторцы.
Первая часть романа была напечатана в альманахе «Литературный Сталинград» в
1937 году, а полное издание появилось в 1954-м.
Николай Васильевич однажды признался, что от
бериевских лагерей его уберегла лишь возрастающая популярность романа, за
которым в сталинградских переулках выстраивалась очередь. Беспартийного автора
вызывали в райком и убеждали его, что он занимается не своим делом. Михаил
Луконин говорил про Сухова, что тот вообразил себя Шолоховым местного масштаба,
писатель Матушкин дружески советовал последовать примеру Гоголя и сжечь роман.
Три года после окончания работы над романом Сухов
пытался его издать. И лишь в 1955 году, после обсуждения романа и в
Сталинградской писательской организации, и в Союзе писателей СССР в Москве,
роман увидел свет в Сталинградском книжном издательстве. После этого он
неоднократно переиздавался и переиздаётся до сей поры.
Дошла «Казачка» и до Шолохова, с которым
сравнивали Сухова. Михаил Александрович отозвался о ней положительно: «Читал
охотно. Вещь серьёзная. Написана человеком, который знает жизнь».
С 1948 г. Сухов - член Союза писателей СССР.
Главной темой всего творчества писателя стала тема малой родины, а героями -
земляки-труженики, донское казачество. Все свои произведения он написал в
родном хуторе. Здесь, у окраины Дон-Якушей, располагался его скромный домик с
небольшой усадьбой, куда он приезжал даже в преклонные годы на лето, чтобы
вдохнуть чистый воздух с реки Бузулук.
Другим источником душевных сил для творчества
была его семья и вера. Не случайно женой писателя стала Лидия Григорьевна
Каменская, дочь архиерея Всея Украины. До последних лет жизни Николай
Васильевич живо интересовался людскими судьбами, проблемами своих земляков.
Все, кто хорошо его знал, вспоминают о нем, как об обаятельном, простом и
скромном человеке.
Умер Николай Васильевич 26 февраля 1993 г. в
Волгограде.
Имя Н.В. Сухова увековечено в названии улицы в
Советском районе Волгограда, а на стене доме № 5 проспекта Ленина находится
мемориальная доска с надписью: «В этом доме жил и работал известный русский
писатель Николай Васильевич Сухов. 1904-1993».
С 2004 года на родине писателя в Киквидзенском
районе Волгоградской области проходят ежегодные «Суховские чтения». В них
принимают участие родные и близкие Н. В. Сухова, писатели, поэты, краеведы,
творческие коллективы, представители местного сообщества, поклонники его
творчества. В рамках Чтений проходят: краеведческие читательские конференции,
акции, литературно-фольклорные праздники; организуются экспозиции, посвященные
творчеству Н. В. Сухова, выставки народного творчества, краеведческие книжные
экспозиции, презентации книг писателя, изданные в последнее время, книг местных
авторов; литературные викторины, марафоны, конкурсы знатоков творчества Н. В.
Сухова, литературные радиопередачи, приуроченные ко дню рождения писателя.
Подготовила ведущий библиограф Марина Николаевна
Урусова
Напоминаем - акция продлится до 23.00 25
сентября!
Спешите присоединиться! Официальная страница мероприятия ВКонтакте - https://vk.com/kazachyaletopis2021
Комментариев нет:
Отправить комментарий