суббота, 8 июня 2019 г.

Захар Прилепин "Обитель"

Представляем вашему вниманию ещё одно эссе, написанное к проекту «Моё ПРОчтение», реализованному ВМУК "ЦСГБ" в 2018 году.


     Прилепин, Захар. Обитель : роман / З. Прилепин. – Москва : АСТ : Редакция Елены Шубиной, 2014. – 752 с. 

 Хочется назвать эссе «Возвращение в Обитель», потому что, читая роман Захара Прилепина, я понимала его автора, опознавшего на старых фотографиях людей, о которых рассказывал ему прадед. Боже мой, как всё это знакомо по другим книгам о сталинских репрессиях и лагерях – «Чёрным камням» А. Жигулина, «Колымским рассказам» В. Шаламова и, конечно, по «Одному дню Ивана Денисовича» и «Архипелагу ГУЛагу» А. Солженицына!

Да, описанное в «Обители», знакомо и в то же время не знакомо до чуждости.
Захар Прилепин значительно младше своих предшественников, но именно ему удалось написать о лагерях психологично и достоверно. Видимо, должно было пройти время, чтобы схлынули невероятные боль, ужас, гнев, события сталинского периода очистились, засверкали новыми красками… и, наконец, воплотились в настоящем литературно-художественном, а не документальном произведении.

Действие романа происходит в конце 20-х годов в Соловецком лагере особого назначения (СЛОНе), где провел три года своей жизни за крутой нрав прадед автора – Захар Петров. Читая о прадеде и его «странностях» в прологе, ожидала, что далее все они объяснятся, потому что Прилепин опишет жизнь Петрова на Соловках. Но автор, словно забыл о нём, и прадед уступил место вымышленному герою - отцеубийце Артёму Горяинову. Среди персонажей романа можно найти и реальных людей - начальников лагеря Фёдора Эйхманиса и Александра Ногтева, академика Андрея Сахарова (выведен под псевдонимом Митя Щелкачов) и многих других.
В одном котле варится огромное количество народа. Здесь и уголовники-рецидивисты, и уголовники-новички, учёные, бывшие красные военспецы, интеллигенция, белые офицеры, иностранные дипломаты и священники.
На воротах одного из фашистских лагерей было начертано изречение из «Божественной комедии» Дантэ «Оставь надежду всяк сюда входящий». На воротах Соловков никаких цитат нет, но свой девиз у этого необычного лагеря всё же имеется. «Здесь вам власть не советская, а соловецкая», - внушают с первых дней лагерникам, оправдывая любое действие, любое беззаконие. 
Некогда слушая рассказы участника Чеченской войны, я увидела неприятную картинку–образ - хоровод жертв, калечащих и убивающих друг друга. Каждый из участников конфликта мстил, но мстил не тем, кто обидел, а первым попавшимся людям, и зло разрасталось и ходило по кругу бесконечно, вовлекая всё новых, и новых участников. Эта схема правдива не только для войны, но и для мирной жизни. На Соловках же действует несколько иной закон, потому что само это место – особенное. Вот как описывает его Василий Петрович – заключённый, взявший на себя роль наставника Артёма: «Это самая странная тюрьма в мире! Более того: мы вот думаем, что мир огромен и удивителен, полон тайн и очарования, ужаса и прелести, но у нас есть некоторые резоны предположить, что вот сегодня, в эти дни, Соловки являются самым необычайным местом, известным человечеству. Ничего не поддаётся объяснению!»
Далее тот же Василий Петрович раскрывает настоящую причину необычности этого места. Соловецкие острова столетиями обживали монахи, и лагерь расположился в зданиях монастыря, в церквях. Поэтому описание «соловецкого закона» Василием Петровичем даётся через религиозные понятия, позже это объяснение дополняет штрихами Владычка (отец Иоанн из числа заключённых). И закон этот не имеет никакого отношения к советской власти. В современном мире его принято называть законом бумеранга – зло и добро возвращаются к тому, кто их совершил. Но на Соловках зло, в отличие от обычного мира, возвращается стремительно, как будто именно это место Земли было самим Богом отмечено, как место, где воздастся каждому за его беззакония. Здесь и сейчас! А беззаконий на Соловках – видимо-невидимо. Творит их каждый, кому не лень. Пожалуй, на всю книгу нашлись всего два совершенно безвинных героя – Владычка и Митя Щелкачов. О грехах и преступлениях остальных становится известно по ходу развития сюжета.
В книгах про сталинские лагеря место главных палачей обычно отводится лагерному начальству и конвоирам. В романе Прилепина этой теме тоже отведена немалая роль. Но к числу «палачей» автор отнёс и ряд невольников.
Пьяный Эйхманис, приводит примеры того, как заключённые портят жизнь начальству. Заключённые ходят голыми? А если они проиграли свою одежду, чем виноват начальник лагеря? Смертность большая? А кто по ночам душит своих же подушкой – начальник лагеря? Кто забивает насмерть толпой? Кто виноват в том, что заключённые сами ведут себя, как свиньи – проигрываются в карты, выменивают вещи на хлеб, пропивают паёк? Разве советская власть или руководство СЛОНа заставляет их это делать? Он старается снять с себя часть вины, но в каких-то вопросах, безусловно, прав – много, очень много смертей в романе приходится не на зверства конвоя, а на разборки с уголовниками, которые всё же убивают в конце книги Артёма.
Грех или вина переполняют бывшую обитель. Грань между палачами и жертвами постепенно стирается. Уже в середине сюжета часть конвоиров и следователей, с которыми герой конфликтовал в начале действия, становятся сначала заключёнными, а потом и вовсе идут под расстрел.
Невольно думается, что право выйти из обители (вне зависимости от того, кто ты – зэка или конвоир) получит лишь тот, кто останется в Аду человеком – не впадёт в уныние, не станет превышать полномочия, сдержит гнев. Мысль о том, что зло наказуемо, а добро оплачивается добром, внушает Артёму Владычка, которого привлекает к главному герою его отношение к другим зэка. Несколько раз Артём сталкивается с предательством и подлостью и прощает своих обидчиков, практически, по-христиански. Наблюдая за главным героем, веришь в слова Владычки, потому что избитым, но живым выходит из каждой передряги Горяинов. Ожидаешь, что ещё немного и он обратится к Богу. Особенно сильно в это верится, когда он находит на стене изображение Христа и очищает его лик от копоти и пыли. Но – не судьба. Однажды, и Артём не прощает. А от Бога отворачивается в ярости, испещрив его изображение глубокими царапинами после смерти Владычки, который задохнулся под грудами тел (чтобы не замёрзнуть заключённые укладывались друг на друга штабелями). Артём, съедаемый страхом от звуков колокольчика, видит в его смерти страшную несправедливость, не понимая, что для отца Иоанна – это освобождение от мук.
Колокольчик. Мелкая деталь, описанная в начале книги (прадед автора не выносил звука колокольчиков и гонялся за коровами, проходившими мимо двора с колом), вдруг вырастает до размеров огромного колокола, бьющего в набат. На Соловках колокольчик - предвестник беды. С ним к часовне на Секирной горе, которую приспособили под тюрьму, ходит один из чекистов. Время от времени за дверью, отрезающей зэков от мира, раздаётся звон колокольчика и входит он, забирает кого-нибудь и расстреливает. Секирная гора – самое страшное место на Соловках, откуда редко возвращаются – голод, холод, колокольчик… Ужас. Ужас такой силы, что однажды при звуке непрерывно звучащего колокольчика заключённые устраивают массовую исповедь у Владычки и батюшки-попрошайки (всегда просит что-нибудь поесть и проклинает каждого) в надежде получить прощение Бога. Не кается лишь один Артём, который выглядывает в окошко наружу и видит, как по двору бегает собака с колокольчиком на хвосте…
Есть ли что-то светлое на Соловках? И да, и нет. Действует школа и можно получить среднее образование. Проводится спартакиада. Есть места, где заключённые чувствуют себя едва ли не в Раю, потому что нет конвоя, – например, остров, где разводят лисиц. Есть лавочки, где можно что-то купить за особый вид денег, действующих на территории СЛОНа. Заключённые из числа бывших белых офицеров, интеллигенции и духовенства устраивают философские посиделки вскладчину…
Артём Горяинов даже влюбиться сумел на Соловках, практически отбив у Эйхманиса его любовницу Галину (следователя). Впрочем, отношения Артёма и Галины любовью назвать трудно. Два одиноких запуганных человека потянулись друг другу в поиске душевного тепла. Потянулись и разошлись в безысходности. Их побег с острова не удался, а возвращение едва не закончилось трагедией для Артёма и привело к падению Галины (она сама стала заключённой).
Отсутствие свободы, подневольность, бесконечные унижения уничтожают всё хорошее, что временами приходит в жизнь лагеря.

Говорить об «Обители» Захара Прилепина сложно. Многослойный, философский, психологический роман, чей анализ не вмещается в жанр эссе, поскольку просится сравнение и с «Братьями Карамазовыми» Ф. М. Достоевского, и с неторопливыми описаниями природы М. Пришвина и К. Паустовского, и с произведениями современных отечественных авторов Андрея Волоса и Петра Алешковского, и с буддистскими трактатами о законах кармы.
И, конечно, чувствуется связь с образом красного колеса, появившимся в «Августе 1914-го» Александра Солженицына. Катилось-катилось колесо, докатилось до Соловков, прокатилось по ним, перемалывая тех, кого не перемололо во время Гражданской войны, и упало где-то в море… Обломки колеса поднялись в воздух чайками, замелькали над островами их крылья-бумеранги. Носятся чайки кругами над бывшим монастырём. Улетают и возвращаются в обитель. Кричат противными голосами, режущими слух, будоражат души заключённых. То ли предвещают беду, то ли требуют покаяться…

Марина Николаевна Урусова

Комментариев нет:

Отправить комментарий