Герои Сталинградской битвы. Гвардии сержант Кирсанов

 

Помогая бабушке-поисковику Дэе Григорьевне Вразовой, мы сталкивались с проблемой, описанной в очерке, посвящённом сержанту Кирсанову. В ряде документов о потерях указана только фамилия. И это очень печально, потому что мы не можем, порой с уверенностью ответить родственникам, приславшим запрос, их ли это солдат.

Среди документов, которых пришлось просматривать нам, много ошибок, допущенных в связи с пресловутым человеческим фактором. Например, Вильдана записали, как Вилена, три родных брата прошли под тремя разными фамилиями... Всё это значительно затрудняет поиск сведений о солдате.

Прочитав очерк о гвардии сержанте Кирсанове, мы провели поиск по базам данных Министерства обороны. Никого с фамилией Кирсанов, погибшего в указанном месте в указанное время обнаружено не было.

Хотелось бы, чтобы уроки Великой Отечественной были усвоены, и люди, ответственные за составление документов на солдат, не допускали ошибок прошлого. Иначе им этого не простят потомки.

ГВАРДИИ СЕРЖАНТ КИРСАНОВ

Ни имя, ни отчество его неизвестны. Это один из тех тружеников войны, которых командиры называли по фамилии; иногда потому, что не успевали до его гибели ближе узнать своего подчиненного, а в другом – просто не хотели запоминать его, так как всех не запомнишь, особенно в наступлении, когда на место убывшего из строя приходил следующий с пополнением, а за ним ещё и ещё. Да и сами командиры жили недолго, особенно такие, как командир взвода, роты, коим по долгу службы положено было знать имя и отчество подчиненного, откуда он родом, кем и где призывался, образование, партийность и т. д. А старшим начальникам достаточно было, если солдат, представляясь называл свою должность и фамилию. Так положено по уставу. 

Потом, когда боец совершит подвиг, начинают лихорадочно искать, кто же он, и в лучшем случае вспоминают фамилию. Так произошло и с гв. сержантом Кирсановым, командиром отделения 126-го стр. полка 41-й стр. дивизии, совершившим жертвенный подвиг под х. Красное Орехово (Перекопский сельсовет Клетского района).

1-я гв. армия (Юго-Западный фронт), в составе которой находилась эта дивизия, готовилась на занимаемом плацдарме на правом берегу Дона к наступлению на Сталинград.

41-я гв. стр. дивизия получила задачу: уничтожить противостоящего противника (из состава 3-й пехотной армии итальянцев), овладеть х. Красное Орехово и в дальнейшем наступать на Твердохлебовку. Ее 122-й гв. стр. полк наступал на правом фланге непосредственно на Красное Орехово, левее действовал 124-й гв. стр. пор. й гв. стр. полк. Во втором эшелоне находился 126-й гв. стр. полк в готовности к развитию наступления.

На рассвете 16 декабря 1942 года на позиции наших подразделений подвезли горячий завтрак. Командир дивизии гв. генерал-майор Н. П. Иванов и его заместитель по политической части А. Е. Анисимов прибыли на передний край и беседовали с солдатами перед атакой. Потом убыли во второй эшелон. Присутствовавший с генералом один из работников штаба дивизии в своих мемуарах отразил этот момент. Он вспоминал, что в траншее 126-го гв. стр. полка генерал остановился у группы солдат , с которыми о чём-то беседовал сержант. «Командир отделения гв. сержант Кирсанов!» - представился он комдиву. Между ними состоялся разговор о предстоящем бое. Бойцы горели желанием сразиться с врагом и приказ о наступлении встретили с энтузиазмом. Прикрывший землю туман осложнял корректирование огня при подавлении противника, особенно его дзотов, которых в обороне было немало. Это беспокоило командование.

В 8 часов 16 декабря 1942 года первый день нанесли гвардейские минометы «катюши». Потом в течение полутора часов шла артиллерийская подготовка атаки. Авиация из-за тумана по переднему краю не работала. Последний залп гвардейских миномётов стал заключительным аккордом в этой симфонии артиллерийского огня.

В небо взвилась зеленая ракета, а по окопам прокатилось «За Родину! В атаку! Вперёд!» Гвардейцы, покинув траншею, дружно пошли в атаку. Наступавший в направление х. Красное Орехово 2-й батальон 122-го стр. полка продвигаться на смог из-за сильного огня дзотов и больших потерь. Командир дивизии для развития успеха ввел в бой 126-й гв. стр. полк. Артиллерия вела непрерывный огонь по дзотам, но поразить их не могла. Хорошо замаскированные, они открывали неожиданный огонь с близкого расстояния и не позволяли пехоте продвигаться вперёд.

Вторая вражеская траншея была уже близка, когда одна из рот батальона первого эшелона полка была остановлена мощным огнем пулемёта из дзота. Находившийся к нему ближе всех гв. сержант Кирсанов устремился к огневой точке врага. Подбежав, он метнул в амбразуру гранату, но пулемёт после небольшой паузы вновь обрушил огонь на залегшую роту. Тогда сержант вскочил на ноги, бросился к дзоту и навалился на амбразуру. Пулемёт замолчал. Гвардейцы рванулись вперёд и смяли оборонявшегося противника. Этот подвиг видела вся рота. Но случилось так, что из всех ветеранов 41-й гв. стр. дивизии из всей дивизии в 1986 году едва набралось 150 человек тех, кто сражался в Сталинградской битве. Неизвестно, почему подвиг гв. сержанта Кирсанова оказался забытым, но ведь знал о нём А. А. Ярошенко, описавший в книге «В бой шла 41-я гвардейская» его подвиг. В том бою за х. Красное Орехово такой подвиг совершили ещё два бойца, которые также остались неизвестными.

Командир батареи 89-го арт.полка, поддерживающего наступление 126-го гв. стр. полка, в письме к К. А. Атрашкевичу указал, что на его глазах произошло три (!) случая, когда атакующие закрывали своими телами амбразуры. Но кто из них был гв. сержант Кирсанов, он не знал.

Это ещё раз подтверждает, что не все герои, закрывшие своими телами амбразуры вражеских дзотов, стали известными. Подвиги наши воины совершали в то время ежеминутно. Боюсь писать об этом, но, возможно, некоторые отцы-командиры привыкли к таким поступкам своих бойцов и не считали их чем-то особенным. Главное было прорвать оборону противника и вперёд – на Сталинград.

Факты забвения подвигов тех бойцов, которые совершили акты самопожертвования, к великому сожалению, встречались повсеместно. Человек ничего не стоил тогда, как, впрочем, всегда в русской и советской армиях. Это, к сожалению, наше национальное бедствие – не считаться с потерями на войне. В то же время слова артиллерийского офицера-ветерана яркое доказательство того, что случаи, когда бойцы закрывали амбразуры своими телами, были довольно часты. Те, кто опровергал и опровергает возможность такого поступка в бою, - клеветники и злопыхатели. Не случайно в немецких дзотах и дотах находили инструкции, как поступать пулемётному расчету огневой точки, если русский солдат ляжет на амбразуру. Предлагалось иметь длинный шест, чтобы подальше оттолкнуть тело от амбразуры и восстановить утраченный обзор.

Подтверждения официальными органами факта совершения подвига гв. сержантом Кирсановым нет. Возможно, на него не было представления к награде, но свидетельство очевидца трех таких подвигов в одном бою сделало этот «непроверенный факт» реальным событием.

 

Ярошенко А. А. В бой шла 41-я гвардейская. М., 1982. С. 53-57.

ЦАМО, ф. 1138, оп. 480886, д. 1, л. 34-35.

ГАВО, 3296, оп. 4 д. 270, л. 48-85.

Источник публикации:

Самопожертвование на Великой Отечественной войне (1941-1945). Описание подвигов воинов, закрывших своим телом амбразуры вражеских огневых точек / сост. К. А. Аграшкевич, Н. Н. Смирнов. – Волгоград : Издатель, 2002. – 848 с. : ил.