Бард, актёр и журналист Юрий Визбор

20 июня 1934 года (90 лет назад) родился бард, актёр и журналист Юрий Визбор.

Он прожил всего 50 лет, но успел многое: стал одним из основателей авторской песни - «песней у костра», снял и снялся в нескольких фильмах, особенно запомнившись в роли Бормана в «Семнадцати мгновениях весны», работал журналистом, радистом, учителем, строителем и т. д. Сегодня ему исполнилось бы 75 лет.

«Милая моя, солнышко лесное», «Ты у меня одна, словно в ночи луна», «Лыжи у печки стоят, гаснет закат за горой»… Песни Юрия Визбора стали настоящими гимнами юности для нескольких поколений. Он прожил всего 50 лет, но успел многое: стал одним из основателей авторской песни - «песней у костра», снял и снялся в нескольких фильмах, особенно запомнившись в роли Бормана в «Семнадцати мгновениях весны», работал журналистом, радистом, учителем, строителем и т. д. 

Юрий Иосифович Визбор родился в Москве 20 июня 1934 года. Его мать Мария Шевченко - с Украины, отец Юзеф Визборас - литовец. В русском варианте непривычная фамилия потеряла две последних буквы, а имя стали писать как Иосиф.

«…Я наполовину литовец, наполовину украинец, и большая часть моего детства прошла под прекрасные украинские песни, - говорил Визбор. - Я помню, как дед привозил две-три арбы лопающихся от солнца арбузов, собирались все родственники - человек сорок, ели эти арбузы и пели песни, которые способны тронуть за душу самого бесчувственного человека. Вот тогда, наверное, и возникла у меня тяга к народной песне».

Его отец был красным командиром, моряком и, как писал бард в автобиографии, - «неплохим художником - писал маслом картины в консервативном реалистическом стиле». В сталинские годы он был репрессирован, а в 1958-м - реабилитирован посмертно. Мать с сыном были вынуждены «путешествовать» по стране в поисках заработка.

«После многих мытарств мама (образование - фельдшерица) взяла меня, и мы отправились в Хабаровск на заработки. Я видел дальневосточные поезда, Байкал, лед и торосы на Амуре, розовые дымы над вокзалом, кинофильм «Лунный камень», барак, в котором мы жили с дверью, обитой войлоком, с длинным полутемным коридором и общей кухней с бесконечными керосинками. Потом мы, кажется так и не разбогатев, вернулись в Москву», - вспоминал бард.

В столице Визборы пережили Великую Отечественную войну. Потом последовали тяжелые послевоенные годы.

«…Время было голодное не только на крупу и на сахар, но и на песни. Замечательные песни военных лет уходили в прошлое, а равноценной замены им не было. Нет, песни-то были, даже много, только писались они для исполнения мощными оркестрами и не менее мощными хорами. <…> Нам, подросткам, хотелось петь чего-нибудь попроще - как сами живем, что чувствуем. <…> Всякое пели, в том числе и «блатные» песни, и воровские. Время, повторяю, была такое: слишком многие росли без отцов, жили трудно. Уроки у нас - у третьей смены - начинались в половине восьмого вечера, так что целый день во дворе. И непременно - с гитарой. Гитара а таких компаниях, как наша, была делом совершенно обычным», - отмечал в одном из интервью Визбор.

В 14 лет, когда Юрий Визбор работал в пионерском лагере помощником вожатого, он написал первое стихотворение «под влиянием «большой принципиальной любви». Оно начиналось так: «Сегодня я тоскую по любимой, я вспоминаю счастье прежних дней. Они, как тучки, пронеслися мимо, но снова страсть горит в груди моей».

Когда тетрадь с этими строками обнаружила его мама, «состоялось расследование насчет «прежних дней». На следующий день Визбор на своем столе нашел «случайно» забытую брошюру «Что нужно знать о сифилисе».

Тогда Юрий Визбор и не мечтал о «лирике», он хотел стать либо футболистом, либо летчиком и занимался в московском аэроклубе - летал на По-2 и на Як-18. После окончания школы переехал жить на аэродром в Тайнинку, но вернулся, когда мать развелась с отчимом.

Провалив экзамены в престижные вузы, по совету друга Владимира Красновского решил поступить в педагогический. Сначала эта мысль не пришлась Визбору по душе, но друг предложил хотя бы поехать посмотреть это «офигительное здание» на Пироговской. Внешний вид произвел на Визбора впечатление, а первым человеком, встреченным внутри, оказалась девушка, которая в пустой аудитории играла на рояле джазовые вариации. Позже с этой девушкой - Светланой Богдасаровой - Визбор написал много песен.

Тогда, в 1951 году, Юрий Визбор «неожиданно удачно» поступил на факультет русского языка и литературы Московского государственного педагогического института им. Ленина.

Институт-песни, походы-песни

«Потом были - институт-песни, походы-песни, армия на севере, возвращение, дети, работа, поездки, горы, море и вообще - жизнь. Но обо всем этом - уже в песнях» - такими словами заканчивается автобиография Юрия Визбора.

«За кадром» осталась многое, в том числе судьба его первой песни, написанной на первом курсе института.

«Первую же песню я написал после своего первого похода, - вспоминал Визбор. - Это было суперромантическое произведение. Называлась песня «Мадагаскар», хотя, откровенно говоря, ни к острову, ни к республике Мадагаскар эта песня не имела отношения. Это была бесхитростная дань увлечению Киплингом».

Потом - сотни походов и десятки песен, оставленные для следующих поколений студентов и туристов. А самое главное - традиция: «визборовская волна «педсочинительства».

«И само собой получилось, что какая-то часть этого стихийного, стихотворного творчества стала превращаться в песни, потому что стихи-то эти были о нас, наших делах, мыслях, переживаниях, походах, то есть о том, о чем мы хотели и могли петь, - рассказывал бард. - Ну посудите сами, не могли же мы затянуть где-нибудь в лесу, у костра, например, такую характерную для того времени профессиональную песню: «Свою машину новую поставив у ворот, он с девушкой знакомою на лекцию идет»… Эта выдуманная и отлакированная модель мира никоим образом реальности не соответствовала. Вот и пришлось прибегнуть к «своим талантам».

Одна из таких песен, написанная для студенческого капустника в 1954 году с поэтом Юрием Ряшенцевым, впоследствии стала чуть ли не гимном института.

Космическая слава

После института Визбор поехал по распределению в поселок Кизема Архангельской области, где преподавал русский язык, литературу, географию, английский язык, физкультуру… Потом пошел в армию, служил в Карелии, впервые попробовал себя там в роли журналиста: в армейских газетах печатались его рассказы, стихи и даже «строевой гимн связистов».

Затем, как писал он сам, «рыбачил, стоял с перфоратором смену, менял штуцера на нефтедобыче, подучивался навигаторскому делу, водил самолет, участвовал во взрывных работах, снимал на зимовках показания приборов, был киноактером, фотографии выставлял в Доме журналистов, прыгал с парашютом, стоял на границе в наряде, служил радистом и заработал I класс, ремонтировал моторы, водил яхту, выступал с концертами, чинил радиоаппаратуру, тренировал горнолыжников, был учителем в школе, работал на лесоповале, водил в горах и на севере альпинистские и туристские группы, строил дома, занимался подводным плаваньем. Вот, пожалуй, и все».

Но это, конечно, не все. За это время он стал известен на всю страну. Но самая, по его словам, неожиданная встреча с собственной песней произошла - в космосе. В то время с началом длительных космических экспедиций для космонавтов была создана группа психологической поддержки, в которую включали артистов, писателей, поэтов, композиторов, ученых, спортсменов. И его включили в эту группу.

«В приподнятом настроении я явился в студию, откуда шла передача в космос, - рассказывал Визбор. – И… увидел на экране, как космонавт Саша Иванченков взял в руки гитару производства Московской фабрики - захватил с собой в космос! - и запел: «Лыжи у печки стоят, гаснет закат за горой…» Можете себе представить, какой это стало психологической поддержкой - не для космонавтов, разумеется, а для меня: первая песня, исполненная в космосе под гитару, - моя!».

При этом у Визбора даже не было специального музыкального образования, играть его научили такие же самоучки, как он сам. Считал гитару самым демократичным инструментом: «Она легка, доступна, универсальна. Гитара как инструмент стоически терпит и дворовое бряканье, и пощипывание и позволяет исполнять возвышенную музыку самых сложных классических произведений».

И всегда испытывал «глубочайшее удовольствие», когда слышал или видел, как поет человек: «Не работает, не выступает, не зарабатывает на хлеб, а творит при тебе искусство - живое, волнующее, свое. Песня - и не только своя собственная, но и та, которую ты исполняешь, - наделена некой тайной познания другой души. <…> Больше всего я люблю слышать и видеть, как поет Булат Окуджава, хотя слово «исполнитель» вряд ли подходит к этому необыкновенному мастеру».

Но не только авторская песня прославила Юрия Визбора. В 1962 году он выступил инициатором создания молодежной радиостанции «Юность». С 1964 совместно с группой единомышленников издавал журнал «Кругозор» с вкладками в виде гибких пластинок с песнями-репортажами. Этот жанр Юрий Визбор придумал вместе со своим коллегой Борисом Вахнюком.

В 1966 по своему сценарию снял документальную картину «Тува - перекресток времен». Потом стал работать в творческом объединении «Экран» Центрального телевидения. Участвовал в создании 40 картин, среди которых - несколько художественных фильмов: «Год дракона», «Прыжок». Немало снимался - например, в фильмах «Возмездие», «Красная палатка», «Рудольфио», «Москва, проездом», «Семнадцать мгновений весны», «Нежность к ревущему зверю», «Белорусский вокзал», «Ты и я».

В одном из лучших фильмов хрущевской оттепели - «Июльский дождь» - Визбор исполнил песню Окуджавы «Простите пехоте» и собственную - «Спокойно, товарищ».

Юрий Визбор написал ряд сценариев и пьес, которые шли во многих театрах страны. В 1973 г. в театре им. Ленинского комсомола в Москве, например, была поставлена его пьеса, написанная в содружестве с Марком Захаровым, «Автоград-XXI», потом они же сделали сценическую версию романа Бориса Васильева «В списках не значился», которая была поставлена тоже в Ленкоме и в других театрах. Он писал повести и рассказы, которые в основном были опубликованы уже после его кончины.

Но главной своей профессией Юрий Визбор считал журналистику: «Все это я делал во имя своей основной и единственной профессии. Во имя и для нее». И добавлял: «И еще я сочинял песни, рассказы, пьесы, стихи».