Уходящий 2020-й год был годом 115-летия со дня рождения Михаила Александровича Шолохова, чьё имя носит наша библиотека. В течение всего года мы старались знакомить читателей блога с интересными фактами биографии великого писателя, провели его виртуальный юбилей. И в завершении года хотим предложить вашему вниманию эссе по рассказу «Судьба человека», которое было написано для проекта ВМУК «ЦСГБ» «Моё ПроЧтение».
Марина Урусова
МИХАИЛ ШОЛОХОВ «СУДЬБА ЧЕЛОВЕКА»
Проходят годы мирной жизни, а рассказ остаётся актуальным до сих пор. Критики спорят, расходясь в оценке этого произведения. Одни отмечают глубину его психологизма, который поднимает рассказ до уровня эпопеи, другие уверяют, что это весьма слабое произведение. Но люди читают и перечитывают «Судьбу человека», по-прежнему сопереживая Андрею Соколову.
В чём загадка этого рассказа? Что заставляет современных людей (не нюхавших пороха, не терявших всю семью) проводить параллели между собой и главным героем? Не берусь говорить за всех, опишу лишь свои впечатления и размышления по итогам повторного чтения рассказа.
От первого чтения и давнего просмотра фильма в памяти осталось лишь несколько эпизодов, вызвавших самые сильные эмоции, – гордость за героя во время его «поединка» с начальником лагеря («Я и после второго стакана закусывать не привык»), горькую радость при встрече Соколова с нашими после побега из плена («Сынок дорогой! Какой же я тебе фриц, когда я природный воронежец?») и доводящая до рыданий сцена в кабинке машины («Папка родненький! Я знал! Я знал, что ты меня найдешь! Все равно найдешь!»). Остальное не стёрлось, нет. Просто припорошилось пеплом и поблекло. При повторном чтении этот пепел сдуло свежим ветром, и остальные эпизоды были восприняты по-новому, добавив красок в восприятие рассказа. Получился калейдоскоп размышлений над отдельными строками и эпизодами.
История Андрея Соколова на духовном плане напоминает историю Иисуса Христа. Смерть и возрождение к жизни. За что или зачем проводит Бог его таким путём? Что хочет от него или за что наказывает? Про наказание упомянула неспроста – есть на герое один грех. «Первый раз в жизни убил, и то своего. Хотя, какой он свой?» - размышляет Соколов, задушив дюжего детину, собиравшегося сдать немцам политрука. Он не думает, где совершил это убийство, нарушив шестую заповедь Христа. А, между тем, осквернение церкви – это ещё более тяжкое преступление, чем просто убийство. Не в наказание ли ему были посланы такие суровые испытания? Не отнял ли Господь за одного «иуду» жизни четверых его домочадцев, наказывая героя? Сложно сказать. Но, даже, если и так, Бог милостив и даёт каждому прощение, когда видит, что человек искренне раскаялся. Вот только не гложет Соколова вина за своё единственное убийство! И это полное забвение о совершённом «грехе», отсутствие обязательного в таких случаях «покаяния» разбивает «христианскую линию». Ощущение, что, начав писать историю «советского Христа» Шолохов решил «подстраховаться» и сознательно «не довёл линию» до конца. Известно, что он говорил о себе, как об атеисте, но внимательное чтение его произведений этого не подтверждает. Михаил Александрович ни разу не вывел отрицательный образ священнослужителя, не написал ни слова про вред религии и про необходимость разрушения церквей. Ни разу!
Судя по тому, что читала об отношениях Шолохова и Твардовского, они не были приятельскими. Но при чтении «Судьбы человека» я не могла не слышать неторопливый «говор» Твардовского. Поведение Соколова во время вызова к коменданту лагеря морально и эмоционально перекликается со строками из главы «Кто стрелял?» поэмы Твардовского «Василий Тёркин»: «Нет, товарищ, зло и гордо, как закон велит бойцу, смерть встречай лицом к лицу. И хотя бы плюнь ей в морду, если всё пришло к концу!» А размышления Андрея Соколова по поводу гибели семьи - главу «Про солдата-сироту».
Герой сетует, что место ему для дома отвели плохое – рядом с авиазаводом, потому и погибли, мол, Ирина с дочками. Хочется сказать ему в этот момент: «Мил человек, да в Воронеже после освобождения города 80 % жилого фонда было разрушено! Слишком мало было шансов уцелеть и у других воронежцев! Не кори ни себя, ни того, кто это место под дом отвёл. Виновата одна война».
Взрыв, после которого герой приходит в себя и обнаруживает, что находится в тылу врага. Чудом уцелел. Снаряды в машине могли взорваться и остались бы от героя лишь куски, разбросанные взрывом на приличное расстояние. Опыт поисковой работы включается и говорит: «Вот так и появлялось в списках неимоверное количество пропавших без вести». Нет тела – нет «похоронки», есть извещение «пропал без вести». И остаётся вечное сомнение – может, жив, может, в плену? Проверки НКВД одна за другой – не подавал ли весточки, не дезертировал ли? Голод для жены и детей, потому что за пропавших без вести никакой пенсии и помощи от государства не положено. Вот немцы замечают Соколова, останавливаются. Один то и дело рвёт на груди автомат, собираясь застрелить Андрея. Мог убить, забрать документы и выбросить по дороге за ненадобностью. И остался бы лежать «неопознанный» труп… Ни в каких «Саксонских мемориалах» не значилась бы фамилия Соколов.
«…Уж не приснилась ли мне моя нескладная жизнь»? – спрашивает себя герой, узнав о гибели семьи, поняв, что в одночасье вся его жизнь разлетелась в дребезги. Этим вопросом рано или поздно задаётся каждый человек не только в горе, но и в моменты неудач, болезни. В трудные времена мы ищем смысл жизни, перебираем её события и находим эпизоды за которые либо стыдно, либо горько. Постороннему человеку они могут показаться мелкими, недостойными внимания, но мы судим о них категориями высшего суда – нашей совести. И ничтожный «сомнительный» поступок в это время перевешивает на весах десятки хороших дел, побед и достижений. Мы корим себя за то, что кому-то резко ответили, кого-то вовремя не поддержали. Потом «чёрная полоса» заканчивается, жизнь течёт своим чередом, мы возвращаемся к обыденным делам, сделав себе «зарубку» на память – исправить тот или иной недостаток, попросить прощения у обиженных, доделать недоделанное…
Жаль, что нет статистики, показывающей сколько сирот «нашло» своих родителей благодаря этому рассказу Шолохова и фильму С. Бондарчука. Сколько же людей рыдало вместе с хозяйкой Андрея Соколова, когда Ванюшка спрашивал, глядя прямо в душу зрителя: «Тетя, зачем же вы плачете? Папа нашел меня возле чайной, тут всем радоваться надо, а вы плачете»? Перед глазами тысячи примеров, когда люди не только в военное, но и в мирное время теряют детей – в автомобильных и авиакатастрофах, от болезней, от несчастных случаев. И, сравнительно молодые мужчины и женщины, с потерей ребёнка теряют смысл жизни. Скольким из них кто-то из родственников или друзей напомнил о «Судьбе человека», сколько человек из их числа пришли к выводу усыновить или удочерить сироту, перечитывая рассказ или посмотрев фильм Бондарчука? Не существует такой статистики, хотя нет сомнений, что своим рассказом Михаил Александрович сделал доброе дело – породнил большие и маленькие одинокие души, заставив их снова увидеть красоту мира и поверить в счастливое будущее.
Ах, сколько размышлений возникает над каждой строчкой рассказа, когда читаешь его повторно! Сколько возникает вопросов! О мерзости и порочности фашизма, о силе духа русского человека и доблести русского солдата, о великом народном подвиге и многом, многом другом.
Комментариев нет:
Отправить комментарий