Рождение Российской империи

 300 лет назад - 22 октября 1721 года по старому стилю (2 ноября по новому стилю) - во время торжественной службы в Троицком соборе Санкт-Петербурга сенаторы преподнесли Петру I прошение, в котором умоляли его величество принять на себя новые титулы императора и отца Отечества.

Пётр уже в 1713 году употребил титул императора в дипломатической переписке. Поскольку большинство европейских государей отказывались называть русского царя на новый манер, то Пётр задумал официально и громогласно переименовать себя. Но такой шаг должен был быть приурочен к акту большого государственного торжества, то есть к победе в войне. Победы же над Швецией пришлось ждать ещё долгих восемь лет. И только в 1721 году такой момент настал.

Империя явилась призом победителю в Северной войне, которую Россия вела со Швецией с 1700 по 1721 год. Эта победа очень высоко ценилась Петром. Он считал, что для России это был серьёзный вызов, с которым она справилась. Для победы в войне были затрачены колоссальные средства и ресурсы. В результате, в 1721 году Россия вышла к Балтийскому морю, захватила множество территорий, принадлежавших Швеции, и стала доминировать в Восточной Европе. На основе этих достижений возникла идея провозглашения России империей. В то время в Европе существовала лишь одна империя — Священная Римская империя германской нации. Благодаря победе в Северной войне Россия во главе с Петром достигла небывалых высот, приблизившись по своему могуществу к Священной Римской империи.

Окончание войны отмечалось чередой празднеств, была объявлена амнистия многим преступникам, прощены недоимки должников, раздавались награды военным и государственным чинам. В столь праздничной атмосфере Сенат решил, что и Царь заслуживает должной почести: единогласно решили наградить его титулом «Отца Отечества, Императора и Петра Великого».

«Всемилостивейший государь!

Понеже труды вашего величества в произведении нашего отечества и подданного вашего всероссийского народа всему свету известны того ради, хотя мы ведаем, что в. в., яко самодержцу, вся принадлежит, однакож в показание и знак нашего истинного признания, что весь подданной ваш народ ничем иным, кроме единых ваших неусыпных попечений и трудов об оном, и со ущербом дражайшего здравия вашего положенных, на такую степень благополучия и славы в свете произведен есть, помыслили мы, с прикладу древних, особливо ж римского и греческого народов, дерзновение восприять, в день торжества и объявления заключенного оными в. в. трудами всей России толь славного и благополучного мира, по прочитании трактата оного в церкви, по нашем всеподданнейшем благодарении за исхадатайствование оного мира, принесть свое прошение к вам публично, дабы изволил принять от нас, яко от верных своих подданных, во благодарение титул Отца Отечествия, Императора Всероссийского, Петра Великого, как обыкновенно от Римского Сената за знатные дела императоров их такие титулы публично им в дар приношены и на статуах для памяти в вечные роды подписаны.

Святейший Синод в том с нами согласен.

И тако токмо ожидаем обще от в. в. милостивого нам невозбранения.

Александр Меншиков. Канцлер граф Головкин. Князь Григорей Долгорукой. Князь Дмитрий Кантемир. Барон Петр Шафиров. Адмирал граф Апраксин. Князь Дмитрей Галицын. Петр Толстой. Андрей Матвеев» («Прошение сенаторов царю Петру I»).

22 октября 1721 г. текст прошения был зачитан канцлером Головкиным после окончания службы в Троицком соборе, на которой присутствовала Царская семья, Синод, Сенат и все высшие государственные чины. Все присутствовавшие трижды прокричали «виват!».

Петр ответил тремя фразами:

«Зело желаю, чтоб наш народ прямо узнал, что Господь прошедшею войною и заключением мира нам сделал. Надлежит Бога всей крепостью благодарить; однако, надеясь на мир, не ослабевать в воинском деле, дабы с нами не так сталось, как с монархией греческой. Надлежит трудиться о пользе и прибытке общем, который нам Бог кладет перед очами как внутрь, так и во вне, отчего облегчен будет народ».

В заключение церемонии митрополит Рязанский Стефан отслужил благодарственный молебен. Затем по всей столице зазвонили колокола церквей, раздались залпы сотен орудий Адмиралтейства, Петропавловской крепости и введенных в Неву 125 кораблей. Празднование продолжилось в Сенате, где был дан обед на тысячу человек. Торжественный прием и танцы по введенному Петром западному образцу продолжались чуть ли не до утра, была устроена также любимая забава Петра – фейерверк. Но фактически тогда праздновали военную победу, а не титул.

С октября-ноября 1721 года Пётр начал позиционировать себя как европейский правитель, а русских как европейцев. Это было всем в диковинку, так как до этого «русский мир» находился в изоляции, считая себя наследником Византийской империи. Но Пётр не хотел, чтобы так продолжалось дальше. Византия — древнее государство, отделившееся от Римской империи, просуществовала больше 1000 лет и рухнула под натиском Османской империи. Для Петра пример Византии был поучительным. Он считал, что Россия не должна повторить судьбу Византии. Пётр полагал, что Россию должны бояться, уважать, что у неё должны быть сильные армия и флот.

С другой стороны, признание России европейской страной привело к тому, что Пётр заимствовал многие символы европейский империи себе. Собственно, провозглашение империей и принятие титула императора и были теми символами, которые позволили России встать на путь европеизации в международных отношениях. Для Петра империя означала примыкание к сообществу европейских могущественных держав. Пётр ориентировался на многие римские имперские символы. Это прослеживалось в названии города — Санкт-Петербург (Святой Пётр), в монетах с изображением римского профиля. Византийский символы, которые лежали в основе допетровской Руси, не удовлетворяли Петра. Золотоордынское, азиатское наследие ему не нравилось. Пётр стремился добиться репутации России на международной арене через использование имперской символики и могучей вооружённой силы.

Для Петра он обозначал установление новой преемственности от Древнего Рима, а не от Византии. Титул ставил его на уровень императора Священной Римской империи. До Петра никто в Европе не получал такой титул. Лишь позже появились Британская империя, Германская империя. Титул императора обозначал установление нового ритуального порядка.

Превращение России в империю, в европейское государство привело к тесному сближению с Европой. Российские газеты XVIII века были наполнены новостями из западных стран! Этот мир стал для русских людей своим, их бытовые и общечеловеческие интересы стали совпадать.

С другой стороны, Россия после того, как стала империей, перешла к активной внешней политике, построенной на принципах господства. Огромное количество людей стало вовлекаться в эту политику. Многие люди воевали не для того, чтобы защищать свою страну, а для того, чтобы завоёвывать новые территории для империи.

Был и ещё один, не менее важный мотив объявления страны империей. Дело в том, что привычка называть Россию Россией могла укорениться у европейцев только в связи с новым титулом монарха. Ведь до конца 17 века Россию за рубежом чаще всего называли Московией.

Хотя греческое слово Росия московские великие князья стали употреблять для названия своей страны с конца 15 века, для иностранцев она оставалась Московией. Особенно для королей соседней Польши, которые справедливо считали, что большей частью Руси – то есть древней Киевской Русью – владеют они. При взгляде на географическую карту становилось особенно заметно, что Русь – это владение Речи Посполитой, государство же, именовавшее себя «Росией», занимало только северо-восточную окраину Руси, а по большей части распространялось на разные татарские и чудские земли, которые к исторической Руси не имели отношения.

Вот Пётр, видимо, и решил, что иностранцы быстрее станут называть Московию Россией, если им преподнести под этим именем вдвойне новое сочетание слов – Российская империя.

Признания всеевропейского титула императора за русским царем России снова добиваться долго: почти весь 18 век. Некоторые государства – Нидерланды, Пруссия, Швеция, Дания – согласились называть русского царя императором почти сразу. Такие же, например, как Франция, Испания и, особенно, соседняя Польша, артачились долго.