Все исследователи, как один, отмечают, что фашистская армия была не просто разгромлена, она была раздавлена, морально уничтожена силой нашей артиллерии. Статья О. Е. Ащеулова позволяет посмотреть на события 19 ноября 1942 года с двух сторон – с советской, и с немецкой. Порой немецкие воспоминания звучат, как выписка из наградного листа для наших артиллеристов.
Ащеулов О. Е.
«ЦЕЛЫЕ БАТАЛЬОНЫ СТАНОВИЛИСЬ НА КОЛЕНИ И МОЛИЛИСЬ
БОГУ, ПРОСЯ О СПАСЕНИИ»
Артиллерия Донского фронта на завершающем этапе Сталинградской битвы. 31 декабря 1942 – 2 февраля 1943 года
19 ноября 1942 года залпы более 15 тыс. орудий и минометов возвестили миру о начале нового этапа в ходе Великой Отечественной войны — историческом контрнаступлении советских войск под Сталинградом. Ставка Верховного Главнокомандования (СВГК) передала фронтам сталин градского направления для проведения этой грандиозной операции 75 артиллерийских и минометных полков. Для прикрытия войск и важнейших объектов тыла использовались 1100 зенитных орудий [1]. Дальнейший ход Сталинградской наступательной операции по окружению немецко-фашистских войск в ноябре и декабре 1942 года достаточно подробно представлен в советской историографии, но артподготовка советских войск 10 января 1943 года и последующие действия артиллерии вплоть до капитуляции окруженной группировки противни ка под Сталинградом в полной мере освещены лишь в специальной литературе. В настоящей статье предпринята попытка восполнить этот пробел, но не официальным языком боевых отчетов, а опираясь на воспоминания очевидцев событий.
УПОМИНАЯ об артподготовке 19 ноября
1942 года, советские историки давали ей исключительно положительные оценки,
замалчивая о некоторых недочетах. А о том, что они были, свидетельствуют
воспоминания крупных советских военачальников. Например, начальник артиллерии
Красной армии генерал-полковник Н.Н. Воронов в своем докладе в СВГК отмечал,
что артподготовка была недостаточно успешной на второстепенных направлениях
удара: «Здесь из-за малой плотности артиллерийских и минометных средств, хотя
они и работали с большим напряжением, все-таки не удалось надежно обработать
оборонительную полосу противника. Здесь на действиях нашей артиллерии, на
эффективности ее огня особенно сказалась плохая видимость из-за густого тумана,
а затем и снегопада» [2]. Командующий артиллерией Донского фронта
генерал-лейтенант В.И. Казаков также писал: «Оценивая опыт артиллерийской
подготовки 19 ноября 1942 года, мы пришли к выводу, что ложные переносы огня (а
они у нас проводились) в условиях применения артиллерии себя не оправдывают. Они
никого не обманывали, если не считать их авторов. Отказались мы и от пауз, и от
расчленения артиллерийской подготовки на многочисленные периоды» [3]. Благодаря
большой точности и силе первого огневого налета уже к середине артподготовки
многие подразделения противника начали оставлять окопы и блиндажи, спасаясь в
глубине своей обороны. Ликвидация окруженной под Сталинградом группировки
противника была возложена на войска Донского фронта в составе семи армий
(21,24, 57, 62, 64, 65 и 66-й).
Замысел операции. Для выполнения этой задачи Донской фронт был усилен
69 артиллерийскими и минометными полками резерва Верховного Главнокомандования
(РВГК) и частями реактивной артиллерии. Достаточно сказать, что в составе
фронта по состоянию на 5 января 1943 года действовали 68 полков реактивных
установок М-13, 26 полков М-8 и 114 дивизионов тяжелых реактивных установок
М-304. Часть этих полков организационно вошла во 2-ю и 3-ю гвардейские
минометные дивизии. К 10 января 1943 года в армиях Донского фронта находилось
1656 установок реактивной артиллерии, включая установки 300-мм калибра. Только
один залп такого количества реактивной артиллерии составлял 15 тыс. снарядов.
Для сравнения: на 19 ноября 1942 года Донской фронт располагал все го 424
установками реактивной артиллерии. Общая численность артиллерии фронта к 10
января 1943 года составляла более 7500 орудий и минометов, включая и боевые
установки реактивной артиллерии. Плотность артиллерии в армиях, наносивших
главный удар, достигала 90—110 орудий и минометов на 1 км фронта. В некоторых
дивизиях она была еще больше и доходила до 165 орудий (214-я стрелковая дивизия
65-й армии). Количественное превосходство предусматривало рассечение всей
окруженной группировки на две части и уничтожение каждой из них отдельно.
Главный удар наносился с запада на восток, вспомогательные — с севера и юга.
Для выполнения этой задачи Донской
фронт был усилен 69 артиллерийскими и минометными полками резерва Верховного
Главнокомандования (РВГК) и частями реактивной артиллерии. Достаточно сказать,
что в составе фронта по состоянию на 5 января 1943 года действовали 68 полков
реактивных установок М-13, 26 полков М-8 и 114 дивизионов тяжелых реактивных
установок М-304. Часть этих полков организационно вошла во 2-ю и 3-ю
гвардейские минометные дивизии. К 10 января 1943 года в армиях Донского фронта
находилось 1656 установок реактивной артиллерии, включая установки 300-мм
калибра. Только один залп такого количества реактивной артиллерии составлял 15
тыс. снарядов. Для сравнения: на 19 ноября 1942 года Донской фронт располагал
все го 424 установками реактив ной артиллерии. Общая численность артиллерии
фронта к 10 января 1943 года составляла более 7500 орудий и минометов, включая
и боевые установки реактивной артиллерии. Плотность артиллерии в армиях,
наносивших главный удар, достигала 90—110 орудий и минометов на 1 км фронта. В
некоторых дивизиях она была еще больше и доходила до 165 орудий (214-я
стрелковая дивизия 65-й армии). Количественное превосходство в технике войск
Красной армии продолжало нарастать. Достаточно сказать, что на направлении
главного удара (65-я армия) в артиллерии оно было четырехкратным.
Следует отметить, что артиллерийский
огонь по окруженной сталинградской группировке противника велся круглосуточно,
не прекращаясь даже ночью. Один из участников Сталинградской битвы с немецкой
стороны командир саперного батальона майор Г. Вельц впоследствии писал: «Весь
вечер и всю долгую ночь противник ведет сильный артобстрел. Небо гремит
канонадой, все в блиндаже дрожит, гаснут коптилки. Снарядные осколки разрывают
в клочья все, что встречается им на пути: связных, которые под покровом темноты
перебегают из укрытия в укрытие, сменяющиеся посты и группы силой до отделения,
высланные с целью подкрепить оборону боеприпасами и оружием» [5].
АРТИЛЛЕРИЯ Красной армии не оставила
немецкие войска в покое даже в новогоднюю ночь, произведя сильный огневой налет
31 декабря 1942 года. Г. Вельц с содроганием вспоминал: «Казалось, пришел наш
последний час. Часа за два до полуночи на всем фронте города протяженностью 30
километров русские начали ураганный артобстрел из тысячи стволов. Пушки,
гаубицы, реактивные установки и минометы открыли такой огонь, что мы совершенно
ошалели и думали, что уже началось давно ожидаемое генеральное наступление. Но
на сей раз это было еще не оно. Это, видно, просто был новогодний при вет от
противника» [6]. Окруженные немецкие и румынские войска были окончательно
деморализованы. Г. Вельц отмечал: «…этот новогодний ужас пронизал нас до самых
костей. «Фейерверк» показал нам, что противник превосходит нас не только своими
людскими резервами, но и техникой». Это дало ему печальные основания для
следующего вполне справедливого вывода: «Если тысячи стволов непрерывно бьют по
нам день и ночь, если у русских столько бое припасов, что через Волгу гремит
новогодняя канонада, если для одной-единственной атаки на Мариновку они
выставляют 123 реактивные установки, то это такое материальное превосходство,
перед лицом которого мы более или менее бессильны» [7].
А как вела себя в эти дни немецкая
артиллерия, как она действовала в ответ? С само го начала операции у немцев
ощущался снарядный голод. Г. Вельц с горечью отмечал: «У нашей артиллерии тоже
сплошной отдых. Перед окружением она ночь за ночью вела беспокоящий огонь по русским
позициям, выпуская по две тысячи снарядов помимо поддержки атак и кроме регулярных
огневых налетов по важнейшим объектам. А теперь редко-редко услышишь разрыв
нашего снаряда и таким образом узнаешь, что у нас вообще еще есть орудия
крупного калибра. Бывают дни, когда по растянувшемуся вдоль Волги городу делается
всего какая-нибудь сотня орудийных выстрелов. Подавление батарей противника, во
множестве окружающих наши блиндажи и фасады разбитых домов, по существу,
прекратилось» [8].
Планируя артиллерийское наступление на
10 января 1943 года, штаб начальника артиллерии Донского фронта
генерал-лейтенанта В.И. Казакова отказался от нескольких ложных переносов огня,
кроме одного. В остальном же график артиллерийской под готовки был прост.
Оценивая характер немецкой обороны и моральное состояние противника, в штабе
В.И. Казакова решили, что удар должен быть очень сильным, но более коротким.
Продолжительность артподготовки определялась в 50—60 мин. В результате
разговора командующего Донским фронтом генерал-лейтенанта К.К. Рокоссовского с
генерал-лейтенантом В.И. Казаковым и генерал-полковником Н.Н. Вороновым было
принято решение о продолжительности артподготовки в течение 55 мин. Как писал
позднее в своей книге В.И. Казаков, «мы намеревались сбить противника с ног
одним ударом увесистого кулака, а не тратить время на слабенькие пощечины, от
которых можно быстро оправиться» [9]. Однако в этот план неожиданно вмешались
генералы артиллерии А.К. Сивков и И.Д. Векилов. Они потребовали разработки
графика артподготовки из расчета ее продолжительности 2 ч 30 мин. При этом
предложили свой вариант, который включал паузы и ложные переносы. В.И. Казаков
был крайне недоволен таким поворотом событий: «Генералы Сивков и особенно
Векилов находились в плену старых представлений об артиллерийской подготовке и
мало считались с уроками, которая нам давала война» [10]. 21 декабря В.И.
Казаков обратился за помощью к К.К. Рокоссовскому, и тот поддержал его. Вместе
они доложили о возникшем споре Н.Н. Воронову. Тот принял их сторону. Таким
образом, конфликт был исчерпан.
10 ЯНВАРЯ 1943 года ровно в 8 ч 5 мин
залп тысяч орудий разорвал тишину морозного утра. Командовавший в то время
1077-м пушечным артиллерийским полком РВГК полковник В.М. Жагала, наблюдая за
артподготовкой, позднее писал: «Земля за дрожала от тысячеорудийного залпа.
Словно из-под земли взвились клубы порохового дыма и пламени. Белоснежное
покрывало на наших глазах стало черным. Огненный смерч уничтожал в стане врага
все живое. Вместе с землей и камнями к небу взлетали обломки блиндажей, орудий
и танков противника. Такого мощного артиллерийского огня мне еще не приходилось
видеть. 55 минут в воздухе стоял сплошной гул. За это время огневая система
противника бы ла полностью подавлена» [11].
По другую линию фронта советская
артподготовка виделась так: «Лишь только забрезжил рассвет 10 января и над
необозримой снежной равниной еще не рассеялся густой утренний туман, на нас
обрушился артиллерийский огонь такой силы, какого нам даже здесь не приходилось
переживать никогда… Со всех сторон в котел рвутся смерть и разрушение, и нет
нигде ни одного укромного уголка, нет защиты, нет даже временной безопасности,
потому что нет больше ни одной не простреливаемой противником точки. А огненная
волна все нарастает и катится вперед. Вот уже превзойдено все мыслимое,
сознание и чувства отказываются воспринимать происходящее» [12]. Короче всех,
но достаточно убедительно высказывались солдаты: «Вот это огонь!» [13]. И
действительно, после первого же налета вся огневая система противника была
подавлена. Ответный удар был нанесен силами не более двух трех батарей и
нескольких минометов на всем десятикилометровом фронте. Но после второго
артиллерийского налета и они замолчали. Полковник В.М. Жагала писал: «Ни одна
батарея немцев в секторе обстрела 1-й артиллерийской дивизии не открыла
ответного огня. Проезжая позже мимо позиций гитлеровских артиллеристов, мы
могли наблюдать свою работу: всюду валялись искореженные орудия, горели
арттягачи, едким дымом коптили резиновые накладки на колпаках бетонированных огневых
точек, на месте складов с боеприпасами зияли огромные воронки» [14]. Начавшееся
после артподготовки наступление развивалось успешно. В первый же день войска
21-й и 65-й армий прорвали передний край обороны противника на всем фронте.
Особенно удачным было наступление правофланговых дивизий 65-й армии.
В целом артподготовка на несла
противнику серьезный урон. По подсчетам советской стороны, только огнем
артиллерии Донского фронта 10 января 1943 года было уничтожено более 100 орудий
и минометов, 200 пулеметов, разрушено около 300 дзотов и блиндажей. Однако
имелись и недочеты. Например, на левом фланге 65-й армии действовала 11-я
артиллерийская дивизия, которая прибыла на Донской фронт с опозданием и по этой
причине к началу общего наступления едва успела занять боевые порядки.
Командование ее не смогло как следует изучить боевые позиции противника. В
результате огонь этого соединения был менее эффективен по сравнению с другими
частями, заблаговременно развернувшимися на своих участках. Это существенно по
влияло на ход боевых действий левофланговых соединений 65-й армии.
ОСНОВНАЯ тяжесть по взламыванию обороны
противника в этих январских боях снова легла на артиллерию. По воспоминаниям
К.К. Рокоссовского, боевой порядок советских наступающих войск в январе 1943
года был следующим: «жиденькие цепочки бойцов двигались по заснеженному полю.
За ними поэшелонно двигались орудия прямой наводки. На линии орудий людей
оказывалось больше — это были артиллеристы, обслуживавшие пушки. На огромном
пространстве виднелось до десятка танков, за которыми, то припадая к земле, то
вскакивая, перемещались мелкие группы пехотинцев. Артиллерия, действовавшая с
закрытых позиций, сопровождала своим огнем весь этот боевой порядок, нанося
удары по отдельным участкам» [15].
Активно привлекалась к поддержке пехоты
и истребительно-противотанковая артиллерия. Например, 27-й артиллерийский
истребительно-противотанковый полк, приданный 422-й стрелковой дивизии 65-й
армии, за первые три дня боев, сопровождая пехоту, уничтожил 3 противотанковые
пушки, 2 миномета, 12 открытых пулеметных точек, 13 блиндажей и дзотов. В бою под
ст. Воропоново четыре батареи полка вели огонь прямой наводкой по огневым
точкам противника, а пятая — с закрытых позиций [16].
Особый страх вызвала у немцев и румын
наша реактивная артиллерия. Г. Вельц в своих воспоминаниях писал, что немецкие
офицеры, «как люди тактически и технически образованные, были едины в высокой
оценке русских минометов и многоствольных реактивных установок» [17]. Не
которые, как, например, офицер-пехотинец Шульц, спрашивали: «Почему,
собственно, мы не скопировали у русских многоствольные реактивные установки? Мы
ведь на себе испытали, какие потери они наносят. Разве не следует в ходе войны
учиться у противника?» [18]. Ответ простой: не смогли. Хотя ради справедливости
следует сказать, что шестиствольные реактивные минометы, прозванные немцами по
аналогии «андрюшами», появились в вермахте еще в начале Великой Отечественной
войны, но они уступали по своим тактико-техническим характеристикам нашим
знаменитым «катюшам» и «ванюшам».
Самым узким местом артиллерии в этих
боях оставались средства тяги, все еще преобладала конная тяга. В условиях
открытой местности из-за огня противника и недостатка фуража лошади не могли
оперативно передвигать орудия. Правда, орудия батальонной и полковой артиллерии
были не так уж тяжелы (600—900 кг) и их могли перемещать расчеты. Но из-за огня
противника последние несли потери, и не редко у орудий оставалось по четыре, а
то и по три человека. В таких случаях орудия могли стрелять, но неизбежно
отставали от пехоты. Тог да пехотинцы приходили на помощь и тащили их на себе.
Были проблемы с маневренностью и у частей, имевших на вооружении механическую
тягу. Например, полковник В.М. Жагала отмечал невысокую подвижность своего
подразделения: «Пока переправлялись, стрелковые и танковые подразделения ушли
далеко вперед. Попробовали догонять, но это тоже оказалось нелегко: дороги
разбиты, скорость движения по ним 152-миллиметровых орудий за тракторами не
превышала 4—5 км в час. Но пехотинцы и танкисты ждали от нас поддержки, и мы
делали все, чтобы не отставать и, где требовалось, дать огоньку. Выручали,
конечно, солидная дальность стрельбы и наши корректировщики со средствами
радиосвязи, которые всегда были впереди» [19]. И все-таки нехватка средств тяги
отрицательно сказалась на взаимодействии артиллерии с другими родами войск.
22 января 1943 года войска Донского
фронта возобновили наступление. Важную роль при взломе обороны противника
играли артиллерия и пехота. Об огневой насыщенности ударов можно судить по
тому, что в 22-километровой полосе наступления 21, 57 и 64-й армий были
сосредоточены 4100 орудий и минометов.
ЭФФЕКТНУЮ точку в завершении
Сталинградской наступательной операции снова поставила артиллерия. 31 января
1943 года после отклонения немецким командованием очередного ультиматума войска
Красной армии начали готовиться к завершению ликвидации окруженных войск
противника. На 1 февраля 1943 года советское командование назначило новую
мощную артиллерийскую подготовку, которая должна была предшествовать
наступлению наших войск в целях окончательного разгрома окруженных войск
противника. Главный удар надлежало на нести 65-й армии, которая получила
наибольшее количество артиллерии, вспомогательные справа и слева — 21-й и 66-й
армиям. В результате проведенной пере группировки средняя плотность артиллерии
на фронте 65-й армии составила более 170 орудий и минометов на 1 км.
Максимальная плотность артиллерии была достигнута на участке 27-й гвардейской
стрелковой дивизии— до 338(!) орудий и минометов на 1 км фронта.
Вот как описывает последний день
окруженной группировки К.К. Рокоссовский: «Утром 1 февраля огненная буря
обрушилась на позиции врага. Нам с наблюдательно го пункта было видно, как весь
передний край его обороны потонул в разрывах снарядов и мин. По артиллерийским
позициям в глубине обороны бомбовые удары наносила авиация. Канонада грохотала
долго. Наконец она стихла. И тотчас во многих местах над еще дымив шейся черной
землей затрепетали белые флаги» [20].
Более яркое описание мы находим у В.И.
Казакова: «Ровно в 8 часов 30 минут за говорили тысячи наших орудий, минометов
и «катюш». Воздух наполнился грохотом выстрелов, которым, как эхо, вторили
звуки разрывов в расположении противника. Земля дрожала под ногами так, что
наблюдать за полем боя в бинокль было совершенно невозможно: все плясало перед
объективом. Пришлось без помощи приборов обозревать местность, кипевшую в море
огня. 15 минут длился огневой на лет, и этого было достаточно. Враг не
выдержал» [21]. И действительно, как только утих грохот орудий и минометов, к
войскам Красной армии потянулись вереницы немецких и румынских солдат, шедших
сдаваться в плен. Все они заявляли, что их «взяла артиллерия». Как вспоминал
В.И. Казаков, «первый допрошенный пленный, еще не оправившийся от потрясения,
сказал, что «во время огневого налета целые батальоны опускались на колени и
молились Богу, прося о спасении от огня русской артиллерии. После этого
артиллерии уже нечего было делать. Только отдельные орудия поддерживали пехоту,
ворвавшуюся в город.
Действия советской артиллерии в
завершении разгрома немецких войск под Сталинградом у немецких солдат вызвали и
страх и отчаяние. Артнаступление 10 января 1943 года, по их высказываниям,
выглядело более продуманным и мощным, чем предыдущие. В нем были учтены
недочеты, имевшие место 19 ноября 1942 года, да и количество артиллерийских
средств увеличилось. То же самое можно сказать и об артподготовке 2 февраля
1943 года, которая окончательно деморализовала окруженные немецкие войска и
пода вила их волю к сопротивлению.
Таким образом, на сталин градском направлении было доказано на практике, что артиллерия способна не только подготовить и поддержать пехоту и танки при прорыве обороны противника, но и сопровождать мощным огнем наступление войск на всю глубину боя и операции, проводить артиллерийское наступление оперативно-стратегического масштаба.
ПРИМЕЧАНИЯ[1]
1. Яковлев Н.Д. Об артиллерии и не
много о себе. М., 1984. С. 101.
2. Воронов Н.Н. На службе военной. М.,
1963. С. 278.
3. Казаков В.И. На переломе. М., 1962.
С. 143.
4. Российский государственный ар хив
социально-политической исто рии. Ф. 83. Оп. 1. Д. 26. Л. 93.
5. Вельц Г. Солдаты, которых преда 11
ли. М., 1966. С. 180.
6. Там же. С. 254.
7. Там же. С. 255.
8. Там же. С. 171.
9. Казаков В.И. Указ. соч. С. 44.
10. Там же. С. 141.
11. Жагала В.М. Расчищая путь пе хоте.
М., 1973. С. 85.
12. Вельц Г. Указ. соч. С. 255.
13. Казаков В.И. Указ. соч. С. 163.
14. Жагала В.М. Указ. соч. С. 86.
15. Рокоссовский К.К. Солдатский долг.
М., 2002. С. 179.
16. Истребительно-противотанко вая
артиллерия в Великой Отечест венной войне. М., 1957. С. 112.
17. Вельц Г. Указ. соч. С. 361.
18. Там же.
19. Жагала В.М. Указ. соч. С. 74.
20. Рокоссовский К.К. Указ. соч. С.
182.
21. Казаков В.И. Указ. соч. С. 185.
22. Там же.
Источник публикации:
Ащеулов, О. Е. «Целые батальоны
опускались на колени и молились Богу, моля о прощении». Артиллерия Донского
фронта на завершающем этапе Сталинградской битвы. 31 декабря 1942 – 2 февраля
1943 года / О. Е. Ащеулов // Военно-исторический журнал. – 2007. - № 6. – С. 14-17.
Комментариев нет:
Отправить комментарий