Продолжаем знакомить с публикациями из сборников научных статей, вышедших в Волгограде.
С.
Р. Омельченко
КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКАЯ
ЗНАЧИМОСТЬ МЕНТАЛЬНЫХ ГЛАГОЛОВ В НИЖНЕВОЛЖСКИХ КАЗАЧЬИХ ГОВОРАХ
В
уставе Волгоградского округа донских казаков указывается, что одной из основных
задач этой организации является изучение исторического прошлого казачества, его
традиций, нравов и обычаев, самобытной культуры.[1] Данная задача, на наш
взгляд, важна не только для возрождения и сохранения этнического самосознания
казаков, она обращена в будущее, так как направлена на гармонизацию
культурно-исторических ценностей казачества и его современных ментальных
приоритетов.
Ценностные
ориентиры ментальности казаков в том виде, как она рисуется в перспективе
народных изречений, наиболее наглядно представлены в сказочных сюжетах из
сборника «Сказки-пересказки», созданного В. Когитиным.[2] Ценность этой книги
заключается не столько в самих сказках (их всего 26), сколько в казачьем
диалекте, особенностях народной речи, что в целом помогает передать этническое
своеобразие мировоззрения казаков. По словам А. А. Бирюкова, атамана
Волгоградского округа донских казаков, эти простые сказки, собранные по
крупицам, как бесценные зерна народной мудрости, понятны и милы сердцу каждого,
кто родился, вырос и живёт на казачьей земле.[3]
Материал сказок показывает, что нравственные предпочтения казаков, как правило, являют собой общечеловеческие ценности, свойственные и другим этническим группам: любовь к родине, одобрение физической силы, смекалки и ума, трудолюбие, святость семейных отношений и т. д. Однако способы передачи системы ценностей имеют свою специфику.
Во-первых,
в сказках постоянно встречаются ссылки на народное мнение, рефреном через все
тексты проходят фразы типа «как в народе говорят», или «правду говорят»,
которые вносят элемент обобщения того, что важно в моральном и этическом плане.
Для
казака дороже всего его родина, «родимая сторонушка»: «Правду говорят, нет
милее места, где тебе пупок резали» (Оничка-конокрад, 88).[4] Казак любит родные места.
Волга для него – мать, а Дон – батюшка
(Лебедь, 61; Горе-Злосчастие, 16, 17). Если «разлюбезному отечеству» угрожала
опасность, собирались казачки всем миром и шли на его защиту. Воевали не ради
наград, себя не жалели, и отдавали «кровинушку свою по капле» «не за царя», «а
за Родину свою, за землю, на которой жили». Большим грехом было предать свою
отчизну, поэтому казаки считали, что «лучше погибнуть, чем сдаться в плен»
(Султанская дочь, 116, 117; Лихо одноглазое, 189).
Ссылки
на народное мнение свидетельствуют также, что казакам присуще оптимистическое
отношение к жизни: «как в народе говорят: кто в радости живет, того кручина не
берет» (Горе злосчастное, 8). Причем понятие радости имеет широкое значение, так как связывается с понятием ценности.
У
казаков ценится прежде всего физическая сила, воинская сноровка и выправка. В
сказках предстает идеальный образ казака. Он, как правило, «рослый и становитый»,
«в кости широк», «чуб набекрень из-под фуражки вьется», «усы торчком», «грудь
колесом», «об лоб хоть поросёнка бей, ему хоть бы что», «обряда на нем ловко
сидит», «сапоги блескучие» (Завида, 91; Своенравная жена, 154; Сужен-ряжен,
21). Если у казака нет боевой выправки, над ним смеются: «Идёт Ероха как лямка
какая. Идет, рукав жует. Не казачья выступка» (Лень, 225).
Для
казаков большую значимость в жизни имеет конь: «без коня как без рук», «конь
после Бога другой защитник казаку» (Оничка-конокрад, 82; Казак Чигин, 183). Все
жизненные дела у казака, его судьба зависят от коня: «На удачу казак на коня
садится, на удачу его и конь бьет» (Удача, 106). Поэтому казак очень бережно
относится к своему коню. Сам его кормит, поит, чистит. Обращается к нему как к
другу: «Отдыхай перед дальней дорогой, друг ты мой дорогой. Скоро-скоро в
обратный путь» (Казак Чигин, 183).
У
казаков ценится также трудолюбие. Они не любят бездельников, они всегда «на
работу горазды». В мирное время казаки обычно промышляли рыбой, которой было
очень много в Волге и Доне. Плавали они и на Каспийское море, собираясь в
артели. Там можно было взять «богатые уловы» и выгодно продать. О трудолюбивом
казаке обычно говорили, что у него «казачья развязка, хоть в песне, хоть в деле»
(Гриня и Лизавета, 193).
Во-вторых,
система ценностей казачьего менталитета нашла в пословицах и поговорках,
представленных в сказках. по своей сути пословицы и поговорки являются
результатом размышлений разных поколений о жизни и судьбе, бедности и
богатстве, казачьей смекалке, силе и смелости, человеческих пороках и т. д. Все
это выражает определенный этнокультурный компонент мировоззрения, которое
передается от поколения к поколению.
На
наш взгляд, пословицы и поговорки в рассматриваемых сказках можно
классифицировать следующим образом: 1) мировоззренческие; 2) дидактические; 3)
бытовые.
Пословицы
и поговорки философского характера связаны не только с размышлениями о жизни и
её трудностях, но и с выражением определенной оценки. Позитивное отношение
касается смелости и силы: «Смельстов кандалы трет, смельство мёд пьёт», «Сила
солому ломит» (Казак Чигин, 180; Лебедь, 59). Негативная оценка связана с
осуждением никчемных казаков, которые ничего не умеют делать. «Ни рыба, ни
мясо, ни кафтан, ни ряса», «Ни в тын, ни в ворота» (День, 224; Удача, 105).
Бессовестный человек также вызывает осуждение: «Всякая харя сама себя хвалит, а
совесть суслик съел» (Завида, 90). Порицается глупость – «Ума палата, а
глупости – Задонская степь» (Удача, 115). Ложь и лесть также неприемлемы в
казачьем кругу: «Лжа, что ржа, людей тлит», «Лестное слово, как вешний лед,
стает» (Правда и Кривда, 232).
В
пословицах и поговорках диалектического характера дается ряд рекомендаций,
касающихся повседневного поведения. Нужно быть в жизни смекалистым, гибким и
расчетливым, а также осторожным: «Не все уди, что клюет», «Выбирай удилище по
лову, крючок по рыбе», «На глыбь плыть – не по суху ходить» (Лень, 221, 223,
225).
В
бытовых пословицах и поговорках отражен определенный взгляд на реалии
повседневной жизни. О разбогатевшем человеке говорят «Был в щетине, а стал в
пуху» (Сиварь, 215). Если семья казака жила небогато, то о ней говорили: «На
одном пальце хозяйство держали», а о нищих – «Из пригоршни напьешься, на ладони
пообедаешь» (Дрема, 44; Правда и Кривда, 235). Отношение к женщине выражено в
пословицах типа «Жена не сапог, с ноги не снимешь» и «Женское сердце в воску
леплено, оно к жалости доходчиво, к милости податливо» (Суженая, 135; Казак
Чигин, 184). Об отсутствии любви казак может сказать: «Люблю, как клопа в углу,
увижу – раздавлю» (Лень, 224).
В-третьих,
ценностные приоритеты передаются своеобразным лексическим материалом казачьих
сказок; причем как именная, так и глагольная лексика помогают концептуально
представить знания казаков о мире. Когнитивное содержание именных и глагольных
словоформ отражает результаты познавательной деятельности казака в виде
концептов, которые позволяют установить особенности восприятия мира мыслящей
личностью.
В
рассматриваемых сказках ключевыми для понимания этнической ментальности
казаков, которая отражает народную мудрость, являются метафизические концепты (душа, совесть, честь, свобода, счастье,
любовь и пр.). Данные концепты представляют собой ментальные сущности
высокой степени абстрактности; они отправляют к «невидимому миру» духовных
ценностей, смысл которых становится понятен лишь через слово-знак,
предполагающий использование своего образного предметного содержания для
выражения содержания абстрактного.
Так,
слово душа в сказках обозначает разные
состояния внутренней жизни человека как самой важной части его существа. Особенности
семантики данного слова проявляются в его сочетаемости. О способности ощущать,
воспринимать окружающее, отзываться на внешние раздражители казаки говорят: «Душа
себя кажет» (Гриня и Лизавета, 198). Если что-то не интересно казаку, то к
этому «не лежит его душа» и «не расцветает» (Суженая, 130; Цветок папоротника,
169; Казак Чигин, 183). А вот работа всегда «душе простор дает», то есть
вдохновляет, воодушевляет, делает человека лучше (Лень, 230). Когда казак
беспокоится, его душа «не на месте», «томится», «ноет», «на душе тревога», «тяжеленько»,
«чой-то за душу хватает», «чой-то стронулось в душе» (Марра, 128, 129;
Султанская дочь, 120; Лихо одноглазое, 186; Чертова мельница, 142).
В
отличие от именной лексики, отражающей народную мудрость в виде метафизических
концептов, глагольные лексемы, в частности, ментальные глаголы, позволяют
представить в сказочных сюжетах интеллектуальную деятельность казаков: от
впечатления, первоначальной оценки факта до окончательного оформления
результата.
Одни
из ментальных глагольных лексем могут обозначать то или иное состояние ума (дивиться, думать, мозголовить, представлять,
рассуждать, смекать и т. п.), другие имеют значение мыслительной
деятельности, обычно направленной на получение знания (познать, понять, скумекать, смякетить, сообразить, осенить, догадаться,
узнать и т. п.), третьи указывают на интеллектуальную деятельность, в
результате которой субъект приходит к какому-либо выводу относительно объекта (придумать, решить, замыслить, утвердить и
т. п.).
В
ходе компонентного анализа было выявлено, что в основе семантики данных
глаголов лежит когнитивная модель, которая отображает структуру определённого
вида ментальной деятельности и позволяет реконструировать её основные понятийные
компоненты, количество и характерные особенности которых зависят от типа
мыслительных действий. Дальнейший анализ когнитивной модели показал, что
выявленные понятийные признаки, например, «характеристика субъекта мышления», «характеристика
объекта мысли», «тип мыслительного действия», «характер операции мышления» и т.
д., свидетельствует о различных способах отражения действительности. Кроме
того, эти признаки служат основой для противопоставления ментальных глаголов в
пределах синонимического ряда и являются показателем богатства языка казаков,
позволяющего передавать сущностные свойства народной мудрости.
Таким
образом, проведенный анализ языковых средств казачьих сказок позволяет выявить
многие ценностные ориентиры ментальности казаков, отражающих их жизненный опыт,
мировоззрение и народную мудрость.
Источник:
Омельченко, С. Р. Культурологическая значимость
ментальных глаголов в нижневолжских казачьих говорах // Наука, искусство,
образование в III тысячелетии : материалы III Международного конгресса, г. Волгоград, 7-8 апреля 2004 г. : в 2 т.
Т. 2 / Комитет по культуре Администрации Волгоградской области. – Волгоград :
Изд-во ВолГУ, 2004. – С. 323-327.
[1] Устав (Уложение)
общественной организации «Волгоградский округ донских казаков». Волгоград,
1990.
[2] Когитин В. В.
Сказки-пересказки. Волгоград, 1996.
[3] Бирюков А. А.
Предисловие. Мы – казаки. Мы живы! // Когитин В. В. Сказки-пересказки.
Волгоград, 1996. С. 4.
[4] Здесь и далее в
скобках указывается название сказки и номер страницы цитируемого фрагмента.
Комментариев нет:
Отправить комментарий