Дети - защитники Родины

К 22 июня 2016 года – подарок современным детям 21 века от девочки Дэи Ефимовой, родившейся в Бекетовке в феврале 1941 года, а ныне - бабушки-поисковика Дэи Григорьевны Вразовой.
                                                          Город-Герой Сталинград.

            Трагедия войны… Тяжела она для многих категорий людей, но… За что нас бросили в войну даже грудными? Могу позволить себе задать этот вопрос взрослым, так как мне тогда было 4 месяца от роду. Иногда спрашивают: «А что вы сделали, дети войны?». Я вроде как со смехом, горьким отвечаю: «Дали бы мне «катюшу» и пошла бы я воевать, Родину защищать». А если серьёзно: «Только то, что мы выжили (спасибо взрослым, что нас и защищали и сохраняли) и честно живём свою жизнь, - это и есть то главное, что мы сделали – дети войны».

            На встречах с детьми спрашиваю: «Почему Великая Отечественная война называется Народная?». И мы начинаем рассуждать, что защищать Родину должны мужчины-солдаты. А потом пошли – девушки-солдаты, деды и бабы, то есть всё взрослое население. Но, - пошли и дети…

            Даже животные и птицы воевали: собаки, верблюды, голуби. В Сталинграде воевал кот, имя его Герой. Есть его фотография в фондах музея-панорамы «Сталинградская битва». Есть фотография верблюда, на попоне которого гордые слова: «От Сталинграда до Берлина».

            Вот это и есть война Народная.   

            Трагизм детских судеб…

            Семья младшего лейтенанта Алексея Бобкова командира роты 37-го отдельного батальона связи жила в северной части Брестской крепости. Как только раздались первые взрывы, семья пошла в ближайшее бомбоубежище. Жена несла в одеяльце грудную дочку, а отец вёл за руку пятилетнего Алика. Один из снарядов разорвался в гуще толпы у бомбоубежища. Сразу же были убита мать Алика и сестрёнка. Отцу оторвало обе ноги, а Алик был ранен несколькими осколками. Смертельно раненый отец то приходил в себя, то снова терял сознание. Мальчик плакал и присел на землю возле отца. 

             Вдруг мимо пробежали трое гитлеровских солдат. Один из них бросил на бегу гранату и она попала туда, где был Алик. Она вертелась, как волчок. Ребёнок с любопытством смотрел на её танец. Отец вдруг очнулся и закричал: «Ложись!». Мальчик упал прямо на тело отца. Раздался взрыв.

            Отец был убит, а в тело ребёнка вновь впились осколки, в спину и в ноги. Ребёнок пополз к двери в склад. Там он ползал по полу, пил какую-то солёную воду (рассол от овощей), нашёл кусочки льда и утолил жажду. Он нашёл доску, залез на неё и лёг там. Сколько дней он пробыл в этом подвале? Мальчик лежал неподвижно, когда его высветил фонарик взрослого человека. Это был немецкий солдат, который зашёл посмотреть, что здесь. Он поднял ребёнка и понёс к выходу. Дитя обхватило его за шею. Алик рассказывал об отце, маме, сестрёнке. Мальчик не мог даже стоять на земле и упал ничком. Немец понёс ребёнка к санитарной машине и его отвезли в Брест в городскую больницу. Когда ему помогли медики и перевязали тело ребёнка, то остались не забинтованными только часть одной руки и голова.

            Алик провёл в больнице четырнадцать месяцев и вышел из неё осенью 1942 года. Жил у своей дальней родственницы. Когда освободили Брест, то Алик воспитывался в детском доме вместе с детьми капитана Шабловского. 

             «В первые дни обороны Брестской крепости в гитлеровский плен попал командир батальона капитан Владимир Васильевич Шабловский с несколькими своими бойцами. Большинство их было ранено, а у самого капитана оказалась простреленной рука. Вместе с ними в плен была захвачена группа женщин и детей, среди которых находилась жена капитана Шабловского Галина Корнеевна и четыре их дочери. Старшей из девочек исполнилось восемь лет, а младшей – восемь месяцев.

            Гитлеровцы построили пленных в колонну и под конвоем  автоматчиков погнали в тыл, за Буг. На пути колонны был мост. Когда пленные дошли до середины моста, капитан Шабловский, который нёс на здоровой руке свою младшую дочь, поцеловал её, передал жене и, обернувшись к товарищам, крикнул:

            - Кто не хочет оставаться в плену, за мной!

            В следующий момент он бросился через перила моста в воду, и за ним бросились его бойцы. Автоматчики тут же перестреляли их в воде. Но они и искали смерти, а не спасения – раненые  и измученные люди всё равно не смогли бы никуда уйти.

            Этот поступок капитана и его бойцов произвёл глубокое впечатление даже на врагов. Гитлеровцы сразу повернули колонну назад, а потом отделили женщин и детей и отвели их в Брестскую городскую тюрьму.

            В тюрьме Галина Корнеевна Шабловская и четыре её дочери провели около двух недель, после чего их выпустили. Жена капитана сейчас же уехала в одну из деревень неподалеку от Бреста и вскоре стала связной партизанского отряда. В 1943 году, выполняя задание партизан, она была схвачена гестаповцами. В гестапо её долго и безуспешно пытали, а потом повесили. Уже впоследствии она была посмертно награждена медалью «Партизану Великой Отечественной войны».

            Подруги Шабловской по партизанскому отряду тотчас же отвезли её дочерей в разные деревни и отдали на воспитание в крестьянские семьи, опасаясь, чтобы гестапо не узнало про девочек и не расстреляло их. Так дети капитана Шабловского, оставшиеся круглыми сиротами, дожили до освобождения Бреста Советской Армией в 1944 году.

            Государство позаботилось о дочерях героя, погибшего в Брестской крепости. Четыре девочки были помещены в детский дом в городе Кобрине и получали пенсию за своего погибшего отца. Сейчас они уже взрослые женщины и девушки».    

(С. С. Смирнов. На войне. М., Воениздат, 1961, с. 131-132).

            Героизм и мужество Брестской крепости… Героизм не только взрослых солдат, но и детей, защитников Родины.

            Вспомним имена мальчиков Пети Клыпы, Коли Новикова и девочки Вали Зенкиной из Брестской крепости. Петя и Валя были однолетки и перед войной учились вместе в школе.

В А Л Я   З Е Н К И Н А

            «Жила она в самой крепости и в первый же день войны гитлеровцы захватили её в плен вместе с матерью и другими женщинами и детьми. Немецкий офицер тут же, несмотря на протесты матери, вытолкнул девочку из рядов пленных и приказал ей идти в центр крепости, к зданию казарм, где оборонялись бойцы и командиры 333-го полка. Он велел Вале передать им ультиматум. Немецкое командование требовало, чтобы защитники крепости немедленно прекратили сопротивление и сдались в плен, или в противном случае, как сказал офицер, «их смешают с камнями».

            Валя побежала через крепостной двор к этому зданию, а вокруг неё  свистели пули, гремели взрывы, и жизни девочки ежесекундно угрожала опасность. К счастью бойцы сразу заметили её и прекратили огонь из окон казарм. Вале помогли влезть в окно подвала и привели её к старшему лейтенанту Потапову, который возглавлял оборону на этом участке. Девочка передала ему требование врага. Конечно, защитники крепости не собирались сдаваться в плен, и Потапов сказал Вале, чтобы она пошла обратно и передала офицеру отрицательный ответ на ультиматум.

            Но Валя отказалась идти. Хотя её мать осталась там, в фашистском плену, тем не менее, девочка не хотела уходить отсюда. Она чувствовала себя смелее и увереннее рядом с бойцами, несмотря на то, что здесь, в крепости рвались бомбы и снаряды, неумолчно трещали пулемёты, и людей повсюду подстерегала смерть. Валя спустилась в подвалы казарм 333-го полка и там вместе с женщинами ухаживала за ранеными защитниками крепости. При этом они часто встречались с Петей Клыпой, который сражался на том же участке, и была свидетельницей его поведения в боях».

(С. С. Смирнов. На войне. М., Воениздат, 1961, с. 139-140). 

Отец Вали старшина Зенкин погиб в Брестской крепости.   

П Е Т Я   К Л Ы П А,   К О Л Я   Н О В И К О В

            «Не было медикаментов, перевязочных средств. Уже в первый день было так много крови и ран, что весь наличный запас индивидуальных пакетов и бинтов израсходовали. Женщины разорвали на бинты своё бельё, то же самое сделали с оставшимися в казармах простынями и наволочками. Но и этого не хватало. Люди наспех перетягивали свои раны, чем попало или вообще не перевязывали их и продолжали сражаться.

            Менять повязки было нечем, и десятки тяжелораненых умирали от заражения крови. Другие оставались в строю, несмотря на потерю крови и мучительную боль.

            В этих условиях медицинские работники, находившиеся в рядах защитников крепости, делали всё возможное, чтобы облегчить страдания раненых воинов, и самоотверженно исполняли свой долг, проявляя при этом подлинный героизм.

            С первых минут войны под огнём оказывала помощь раненым старший военфельдшер 333-го полка Валентина Раевская. Забыв об опасности, она работала, пока сама не была тяжело ранена осколком немецкого снаряда. Как и других, её отнесли в подвал здания, где жёны командиров взяли на себя заботу о раненых. Но тут, как и везде, тоже нечем было  делать перевязки, отсутствовали медикаменты, и раненые жестоко страдали.

            Их выручил тот же вездесущий Петя Клыпа – четырнадцатилетний трубач. Вместе с товарищем он под огнём пробрался к разрушенному складу какой-то санитарной части и из-под развалин добыл небольшой запас бинтов и различных лекарств. Десятки раненых были спасены благодаря этим смелым мальчикам».  

(С. С. Смирнов. На войне. М., Воениздат, 1961, с. 75-76).

            «В одном из складов боепитания, уцелевшем от вражеского обстрела, были найдены автоматы ППД, которыми тут же вооружилась часть стрелков. Полковые миномётчики нашли в этом складе небольшой запас мин и теперь стреляли из окон по расположению противника в районе госпиталя. Возникло даже своеобразное состояние в меткости стрельбы: миномётчики били по большому флагу со свастикой, который был поднят над крышей главного госпитального корпуса. Дважды гитлеровцы устанавливали этот флаг, и дважды миномётчики сбивали его.

            В этот день автоматы и миномёты появились и в расположении 333-го полка. Ещё накануне боеприпасы здесь были на исходе: стрелки израсходовали почти все свои патроны в непрерывных боях первого дня. За ночь удалось собрать несколько немецких автоматов и обойм с патронами – их сняли с убитых солдат противника. Но этого хватило бы ненадолго, и люди с тоской думали о том, что произойдёт, когда этот небольшой запас патронов иссякнет.

            И вдруг положение было спасено благодаря подростку, воспитаннику музыкального взвода 333-го полка Пете Клыпе.

            Пете Клыпе было четырнадцать лет, но небольшой рост делал его скорее похожим на 10-12-летнего мальчика. Очень подвижный, сообразительный и смелый, он был всеобщим любимцем.

            Сын старого коммуниста, железнодорожника из Брянска, рано потерявший отца, он уже с двенадцати лет ушёл в армию, где служил его старшие братья. Так попал Петя и в Брестскую крепость – его брат лейтенант Николай Клыпа был командиром музыкального взвода 333-го полка, а Петя был зачислен в этот же взвод воспитанником и играл в оркестре на трубе. Облачённый в новенькую красноармейскую форму, сшитую специально для него, он носил с особым мальчишеским достоинством, с безупречной военной выправкой, и все в крепости знали и любили этого маленького смышленого бойца.

            Вечером в субботу лейтенант Николай Клыпа, как обычно, ушёл в свою квартиру, находившуюся вне крепости, и с началом войны уже не смог присоединиться к своему взводу. Петя же по случайности остался ночевать в казарме музыкантов вместе со своим товарищем, таким же, как он, воспитанником, шестнадцатилетним Колей Новиковым. Там его и застало нападение гитлеровцев.

            С первых минут войны Петя принялся выполнять поручения командиров. Лёжа под огнём на втором этаже здания, он наблюдал за передвижением противника и доносил о нём лейтенанту Санину. Посланный в разведку, он смело пробирался под обстрелом на самые опасные участки, и ему обычно сопутствовал его старший товарищ Коля Новиков. Когда гитлеровцы ворвались в цитадель и начались штыковые атаки и рукопашные схватки, Петя шёл в бой в первых рядах бойцов и смело сражался бок о бок со взрослыми мужчинами.

            На второй день на рассвете мальчики попросили разрешения у старшего лейтенанта Потапова сходить в разведку. Их отпустили, поручив выяснить расположение вражеских пулемётов на берегу Буга.

            Пробравшись по подвалам к окну, выходящему в сторону Тереспольских ворот, Петя, оставив товарища внизу, осторожно выбрался наружу. Чтобы добежать до ворот, надо было проскочить метров пятнадцать по открытому пространству. Мальчик бросился вперёд, но навстречу ему, откуда-то с башни, возвышающейся над воротами, протрещала автоматная очередь. Возвращаться назад было уже поздно, и Петя стремглав кинулся в ближайшее помещение кольцевых казарм рядом с воротами.

            Это была конюшня пограничников – длинный ряд сообщающихся друг с другом помещений. Пробираясь из конюшни в конюшню к западной оконечности острова, Петя вдруг наткнулся на уцелевший склад боеприпасов и оружия. Тут же на аккуратных стеллажах лежали новенькие, недавно привезённые в крепость автоматы, покрытые слоем густой смазки, громоздились штабеля ящиков с патронами, гранатами, минами. И хотя этот склад находился в самом западном углу казарм, обращённом в сторону противника, он по какой-то счастливой случайности остался неразрушенным.

            Мальчик радостно кинулся назад и пять минут спустя вдвоём с Колей Новиковым доложил командирам о своей находке. Тотчас же на склад отрядили бойцов, и оба воспитанника вместе с ними принялись таскать ящики, ловко перебегая открытое место, по которому то и дело стрелял немецкий автоматчик с Тереспольской башни. Они стали настоящими героями дня, эти два мальчика, благодаря которым бойцы получили возможность успешно и долго продолжать борьбу на этом участке.

            Те же ребята из окон западной части казарм заметили большой понтонный мост через Буг, который фашисты навели за ночь около крепости. По мосту непрерывным потоком переправлялась немецкая пехота, шли тяжело нагруженные машины с боеприпасами, тянулись обозы.

            Миномётчики, в достатке снабжённые теперь минами, тотчас же взяли этот мост под обстрел. Первые же мины, разорвавшиеся на дощатом настиле моста, наглухо закупорили движение. Одна из машин, повреждённая взрывом, съехала в воду, другой грузовик беспомощно остановился посредине моста, загораживая дорогу. Солдаты в панике бросились на берег, но мины догоняли их, и там, в самой гуще толпы, скопившейся у переправы, то и дело вставали чёрные дымные столбы разрывов. Немецкая артиллерия поспешно открыла ответный огонь, стараясь подавить миномёты, но они были надёжно укрыты в помещениях казарм, и обстрел переправы продолжался, преграждая врагу путь через Буг.

…С первых минут войны Петя Клыпа не потерял присутствия духа и сохранил полное самообладание, хотя сразу же был оглушён и контужен близким взрывом. Среди взрослых бойцов были люди, которые растерялись, поддались в первый момент панике, и командир ставил им в пример этого мальчика – он, едва опомнившись от взрыва, ошеломлённый, наполовину глухой, сейчас же схватил оружие и приготовился встретить врага.

            В дни обороны Петя Клыпа много раз ходил, выполняя поручения командиров, в разведку по крепости. Для него не было запретных мест, мальчик отважно и ловко пробирался на самые опасные участки, бывал буквально повсюду и приносил в штаб ценнейшие сведения о противнике.

            Не было бинтов, медикаментов, и раненых нечем было перевязывать и лечить. Петя отправился на поиски и нашёл в одном месте полуразрушенный склад какой-то санитарной части. Мальчик набрал здесь перевязочного материала и кое-каких лекарств и принёс всё это в подвалы казарм. Тем самым многие раненые были спасены от смерти.

            Не было воды. Не многие храбрецы отваживались под страшным перекрёстным огнём немецких пулемётов подползти с котелком в зубах к берегам Буга. Не многим из них удавалось вернуться обратно. Петя Клыпа много раз отправлялся на эти опасные вылазки за водой и возвращался всегда благополучно. Этот мальчик, ежечасно рискуя жизнью, выполняя трудные и опасные задания, участвуя в жестоких боях, в то же время был неизменно весел, энергичен, бодр, напевал какие-то песенки, и один его вид поднимал дух бойцов и прибавлял им силы.

            Когда положение на участке 333-го полка стало безнадёжным и защитники крепости поняли, что им остаётся только погибнуть или попасть в руки врагов, командование решило отправить в плен женщин и детей, находившихся в подвалах, рассчитывая на то, что гитлеровцы пощадят их и хоть кто-нибудь из них уцелеет. Пете Клыпе, как подростку, предложили идти в плен вместе с женщинами и детьми. Но мальчик гордо отверг это предложение. Он сказал, что считает себя красноармейцем, будет драться до конца вместе со своими товарищами и, если придётся, сумеет умереть в бою. Командир разрешил ему остаться, и Петя принимал участие во всех дальнейших боях».       

(С. С. Смирнов. На войне. М., Воениздат, 1961, с. 57-60, 140-141).

            Когда Сергей Сергеевич Смирнов писал драму «Крепость над Бугом», то в основу образа героя-пограничника Ивана Боброва лёг рассказ Вали Сачковской (в девичестве Зенкиной): «…об одном пограничнике, находившемся в подвале здания 333-го полка. Этого пограничника звали, по её словам, Андрей Бобрёнок. Он был тяжело контужен и время от времени терял сознание. Но и тогда он продолжал крепко сжимать свою винтовку и не выпускал её из рук. Как только сознание возвращалось к нему, Бобрёнок подползал к амбразуре подвального окна и начинал стрелять вместе со своими товарищами в атакующих автоматчиков до тех пор, пока снова не сваливался в беспамятстве на пол. /Валя считала, что он погиб. Но Бобрёнок остался жив, только имя его было Сергей Тихонович, и после войны он работал актёром в Львовском драматическом театре имени М. К. Зеньковецкого. – Д. В./. 

            Петя Клыпа рассказал мне ещё об одном пограничнике, который так и остался безымянным героем крепости. Когда у бойцов 333-го стрелкового полка подошли к концу боеприпасы, их командир, старший лейтенант Потапов, решил сделать отчаянную попытку прорвать вражеское кольцо. При этом было решено наносить удар не в сторону города, так как противник ожидал атак именно здесь, а прорываться в немецкий тыл через Западный остров, на котором сражались ещё пограничники.

            Воспользовавшись тем, что гитлеровцы предъявили защитникам крепости очередной ультиматум, после чего наступило некоторое затишье, бойцы сосредоточились в казармах около Тереспольских ворот и затем через мост и через дамбу, перегораживавшую в этом месте Буг, стремглав бросились на Западный остров.

            Петя Клыка рассказывает, что, когда он с группой бойцов выбежал на берег острова, около самой воды в кустарнике лежал на земле пограничник с ручным пулемётом в руках. Около него с одной стороны была навалена гора пустых отстрелянных гильз, а с другой – груда патронов и запасные диски для пулемёта. Вокруг в кустах валялось множество убитых гитлеровцев. Вид у пограничника был страшный – лицо стало землисто-серым, под глазами – чёрные круги. Необычайно худой, обросший бородой, с красными, воспалёнными глазами, он, видимо, уже много дней лежал здесь без пищи и без сна, отбивая атаки противника.

            Бойцы стали тормошить его, предлагая  идти на прорыв вместе с ними, но пограничник поднял голову, посмотрел на них каким-то странным, безразличным взглядом и глухим, ничего не выражающим голосом сказал:

            - Я отсюда никуда не уйду.

            Так он и остался лежать там, на берегу Буга, и, видимо, на этом же мести и погиб, а имя его, быть может, навсегда останется неизвестным.

            Попытка прорыва через остров, к сожалению, окончилась неудачно. Всего несколько бойцов уцелели под страшным огнём немецких пулемётов и вышли на противоположный берег Буга. Там они тотчас же были захвачены в плен. В числе этих пленных был и Петя Клыпа, уже дважды контуженный, окровавленный и почти без сил.

            На следующий день их под конвоем повели в лагерь вдоль берега Буга. Они проходили мимо Западного острова и слышали, что там, в чаще кустарника, продолжается неумолкаемая стрельба. И они видели, как за деревьями, в центре острова, над каким-то домом развевается красный флаг пограничников. Говорят, что борьба на Западном острове продолжалась свыше двух недель, причём якобы наиболее упорно сопротивлялись группы пограничников, которые засели в недостроенных дотах, находившихся на берегу Буга. По слухам, последние защитники Западного острова погибли именно там».

(С. С. Смирнов. На войне. М., Воениздат, 1961, с. 179-181).   

            Как помнят мальчика-бойца Петю оставшиеся в живых товарищи по обороне Брестской крепости? Он дрался в крепости наравне со взрослыми бойцами и командирами, участвовал даже в штыковых атаках и рукопашных схватках. Отличался исключительной смелостью, отвагой, каким-то недетским бесстрашием. Почитаем вместе их письма.

            «Интересное письмо со своими воспоминаниями прислал бывший лейтенант 333-го полка Александр Степанович Санин, возглавивший в первые дни оборону на том участке крепости, где сражался Петя Клыпа.

            …Вот что он пишет:        

«Из всего состава обороняющихся в первые дни я особенно выделяю двух младших командиров-артиллеристов и двух маленьких (12-13 лет) мальчиков – Петю, воспитанника 333-го полка, и второго, имя которого не помню. Но это были настоящие герои-храбрецы. Это они в первые дни обороны разыскали склад боеприпасов. Под градом пуль и беспрерывной бомбёжкой они переносили патроны, пулемётные ленты и снаряды. Петя Клыпа! Только теперь я узнал его фамилию. Он был подлинно бесстрашным, живым мальчиком. Он вбежал в подвал и, обращаясь ко мне по-военному,  доложил: «Товарищ командир, я был на втором этаже здания, откуда всё хорошо видно!». Этим он мне напомнил о необходимости организации наблюдения. Первое моё приказание было отдано этому мальчику – наблюдать и немедленно доложить о появлении противника. Где только не был этот живой, подвижный и сообразительный мальчонка – в разведке, на подноске боеприпасов – буквально всюду! Я очень боялся и беспокоился за него. Но он, будучи назначен мною связным, часто исчезал на час, а иногда и больше, но никогда не приходил без новостей или без оружия, боепрпасов».

О мальчике-герое вспоминает и другой командир, сражавшийся на этом участке… - Василий Соколов.

«Немцы цепочкой перебегали к комсоставской столовой и заняли её, - пишет он. – Мы повели шквальный огонь по цели. Клыпа в это время обеспечивал нас патронами, передавал распоряжения из штаба. Везьде только и было слышно: «Клыпа, Клыпа…». Живой и находчивый, мальчик вёл себя как взрослый, бывалый боец».

Как вы помните, в первых числах июля 1941 года, когда на участке 333-го полка подошли к концу боеприпасы, оставшиеся в живых бойцы сделали попытку прорвать кольцо врага. После этой попытки в живых осталось только несколько человек, которых гитлеровцы взяли в плен. В числе этих уцелевших бойцов был и контуженный Петя Клыпа.

 Гитлеровцы отправили его в лагерь Белая Подляска и там Петя встретился с пятью такими же, как он, воспитанниками, мальчуганами по 14-15 лет. Неутомимый и энергичный, он тотчас же принялся готовить их побег, и вскоре эти пять мальчиков бежали в Брест во главе с Петей Клыпой.

Недавно я получил письмо от одного из этих воспитанников – Петра Котельникова.

…С восторгом вспоминает Котельников о своём боевом друге Пете Клыпе. Он пишет:

«Познакомился я с ним в первые дни войны в подвале 333-го полка. Первое, что у меня он спросил: боюсь ли я этих немцев и умею ли я стрелять из винтовки. Несколько дней мы провели вместе в одном подвале, и кто только там был, знали его имя. Был он проворным и смелым мальчиком, часто оставлял подвал и приносил ценные сведения, докладывая рапортом командованию. Им был обнаружен склад с боеприпасами, и под его командой мы доставляли патроны и гранаты к амбразурам, откуда вели огонь по фашистским солдатам наши бойцы.

Инициативный и смелый, Петя Клыпа организовал побег из гитлеровского лагеря пятерых бывших воспитанников, среди которых были Володя Казьмин, Володя Измайлов, Коля Новиков и я. Бежав из лагеря, мы попали в брестскую тюрьму, где фашисты морили пленных голодом, пытаясь окончательно сломить советских людей и навязать им свою волю. Петя и здесь проявил инициативу и находчивость. Он мог уже тогда объясняться на немецком языке и переговорил с немцами. После этого на четвёртый день нас выпустили их этой страшной тюрьмы.

Выйдя из тюрьмы, Петя разведал на южной окраине Бреста склад с боеприпасами и тут же предложил немедленно его взорвать. Но взорвать его не удалось, так как участились случаи облавы, и мы вынуждены были покинуть город и пробираться к своим.

Ещё четырнадцатилетним подростком Петя обладал хорошими организаторскими способностями. Храбростью своей и бесстрашием он завоевал доверие среди нашей пятёрки и так, без официального назначения, он стал настоящим вожаком и самым лучшим другом и близким товарищем. Находясь в тылу у гитлеровцев, в трудные минуты он никогда не унывал и не давал унывать другим. Часто напевал он свою любимую песенку, слова которой я услышал впервые от него:

По морям, по океанам

Красный вымпел над волной.

Не ходить врагам незваным

По берегам земли родной.

Он верил в будущую победу и не сомневался в ней. Он смело говорил местному населению, что Советская Армия опять вернётся, вернётся сюда и Советская власть.

Одновременно с Котельниковым прислал письмо и третий их этой пятёрки – Владимир Казьмин, который когда-то вдвоём с Петей пробирался к линии фронта по лесам и болотам Белоруссии.

…Он с радостью узнал, что его друг юности и боевой товарищ остался жив, и уже установил с ним прочную связь».      

(С. С. Смирнов. На войне. М., Воениздат, 1961, с. 214-216).

            Мальчик-боец Петя Клыпа мечтал быть военным. Два его старших брата были офицерами Советской Армии. Один из них погиб при выполнении служебного задания на Дальнем Востоке. Второй старший брат Пети - Николай Сергеевич Клыпа, 1915 года рождения, после Великой Отечественной войны работал районным военным комиссаром Маслянского района, Тюменской области, в Сибири. Стал он уже подполковником.

В Брестской же крепости в то время Николай Клыпа в звании лейтенанта командовал музыкальным взводом и был полковым капельмейстером.  

            Все знакомые, друзья, родные говорят о Пете, как о человеке положительном, советском патриоте, с доброй душой, честном и искреннем товарище, всегда готовом прийти на помощь другому человеку.   

            Личная судьба Петра Клыпа после Великой Отечественной войны  сложилась трудно, где-то даже трагически, но…

            Если вам интересно узнать правду жизни Петра Клыпы, то найдите книгу Сергея Сергеевича Смирнова «НА ВОЙНЕ» (М., Воениздат, 1961) и почитайте о борьбе советского народа против гитлеровской Германии.

            Спасибо Сергей Сергеевичу Смирнову, книга которого помогла нам узнать детей Валю, Петю и Колю, участников защиты Брестской крепости.

13-14  мая 2016 года. Бекетовка.                                                                                                          Дэя Вразова